Удерживаемый поводком Шони зарычал.
Пистолет в руках Теннера и не дрогнул.
– Брось оружие! – приказал он.
Незнакомец рассмеялся.
– Ну уж нет. Я хотел найти эту малявку раньше всех, чтобы она не смогла меня сдать, но раз уж вы меня опередили, мне терять нечего. И вот как ты поступишь: положи пушку на землю, а по рации сообщи, что у меня заложница. Я хочу, чтобы по выходе из леса меня ждал грузовик. А эта девчонка, – он встряхнул меня, – пойдет со мной. Если что-нибудь пойдет не так, клянусь, я убью ее.
Я едва слышала его голос – с такой силой пульсировала в голове кровь. Я хотела оттолкнуть его, но знала, стоит мне дернуться, и лезвие еще глубже вонзится в мою шею. Так что я могла лишь со всей силы вцепиться пальцами в игрушку и постараться не кричать.
– Хорошо. Ты только успокойся, – сказал Теннер; голос его звучал так, словно он заказывает кофе в ресторане. Наши глаза встретились, и я задумалась, кому именно были адресованы эти слова. Не опуская пистолета, он посмотрел на Оливию. Девочка была напугана до смерти. – Оливия, я хочу, чтобы вы с Шони пошли в ту сторону. – Кивком он указал в сторону реки. – Это умный пес, и он отведет тебя домой к родителям. Ты сделаешь это для меня?
– Х-хорошо. – Дрожащими руками она потянула поводок. Шони не отрывал от меня глаз, но через какое-то время все-таки подчинился Оливии и повел назад из леса.
Потом Теннер убрал руку от пистолета и включил рацию.
– Говорит пять-один-четыре. Я из поискового отряда. Отзовите поисковиков. Мы обнаружили подозреваемого. У него заложница, и он требует грузовик.
Ответил диспетчер:
– Пять-один-четыре, сообщение принято.
Теннер снова положил руку на пистолет. Его взгляд казался не менее пугающим, чем рука на огнестрельном оружии.
– Ты получил свой грузовик. Теперь отпусти девушку.
Незнакомец усмехнулся.
– Нет, так не пойдет. Она – гарантия моей свободы, так что я ее никуда не отпущу. Да и кто знает? Когда мы познакомимся поближе, мы можем стать неплохими друзьями. Что ты на это скажешь, детка? – Он так сильно сжал мне горло, что перед глазами замелькали темные круги. Я старалась дышать, но эти попытки больше напоминали кашель и хрипы.
Теннер оскалился.
– Сверчок, помнишь, что я раньше говорил тебе?
– Не смей разговаривать с ней! У меня нож. И если не хочешь ей навредить, брось мне свою пушку. Сейчас же!
Лезвие сильнее впилось мне в кожу, острая боль от чего притупилась другой, когда незнакомец крепче сжал меня свободной рукой. Как Теннер может ожидать от меня, чтобы я что-то вспомнила, когда мне едва удается оставаться в сознании? Но все же я постаралась припомнить наш недавний разговор. Он говорил о своих чувствах ко мне, о том, каково ему было без меня. Но в какой-то момент одна фраза Теннера всплыла в моем сознании и мигом затмила все остальные: «Я никогда не промахиваюсь».
