Я прикрыла лицо пальцами.
– Хочу сделать пересадку. Говорят, пересаженные глаза смотрятся естественнее.
Рик опустил мою руку, сжав ее пальцами.
– Я буду только рад, если с новым глазом ты почувствуешь себя лучше.
– Правда? – не отнимая руки, спросила я. – Для меня это важно. Все-таки ты единственный, кому приходится на меня смотреть.
– Мне не приходится на тебя смотреть. Я хочу смотреть на тебя. И я по-прежнему считаю тебя красивой.
Мое сердце ушло в пятки.
– С фальшивым глазом? – недоверчиво переспросила я.
– С фальшивым глазом, – подтвердил он.
– У тебя что-то с головой. – Я отстранилась на подушки, запрокинув голову и смотря на солнце.
Рик подвинулся ближе.
– Ты у меня в голове. Ты завладела моими мыслями полностью и навсегда.
Я отрицательно замотала головой, но не смогла сдержать улыбки.
– Прямо как навязчивая идея.
– Точно!
Я рассмеялась. Не смогла удержаться.
Рик встал и протянул мне руку.
– Пойдем.
– Куда? – спросила я, принимая его руку и поднимаясь вслед за ним.
– Гулять.
– Нет. – Я отдернула руку и отстранилась.
– Ты вообще не собираешься выходить за пределы этих стен? – спросил он, вздохнув. – Никогда?
Я пожала плечами.
– Разве что после того, как мне сделают пластическую операцию и пересадят новый глаз.
Ответом мне было долгое молчание. Я попыталась рассмотреть выражение лица Рика, но не смогла.
– Ты хоронишь себя заживо, Ви.
Я уставилась на него, чувствуя, как сердце больно сжимается в груди – как еще можно отреагировать, когда тебе говорят подобное?
– Послушай, – продолжил Рик. – Я знаю, что твоя ситуация – полный отстой, но ты должна жить дальше, понимаешь? Ты ведь выжила! Разве это не повод для радости?
От слова «выжила» я снова услышала взрыв бомбы. Я поняла, что ноги подвели меня, когда Рик схватил меня за руки. Он посадил меня в кресло, и я опустила голову на колени, обхватив себя руками и стараясь прийти в себя.
– Прости… Я не имел в виду… Твою мать! – Я слышала его удаляющиеся шаги, но вскоре Рик вернулся. – Я хочу помочь, но не имею понятия как, и поэтому делаю тебе только хуже!
– Ты не делаешь хуже, – промычала я, уткнувшись в свои колени.
Рик сел рядом со мной.
– Можешь ты… Что если нам просто поговорить об этом?
С трудом вдыхая воздух, я подняла голову и откинулась на подушки. Я уже повидала десятки психологов, и каждый хотел поговорить об этом. Они утверждали, что это поможет мне справиться с чувством вины. Но мне не хотелось разговаривать, потому что нет на свете слов, способных описать то, что я видела. Я не могу найти способа охарактеризовать все правдоподобно, не могу подобрать слов, оправдавших бы меня перед Крисом и остальными парнями, которые погибли в тот день. Однако нежелание жить с моей стороны кажется оскорбительным по отношению к ним.
