— Шестнадцать лет… — в последний раз прошептала я.
* * *
Когда я открыла глаза, в палате было светло. Опять провалялась несколько часов. А мне нужно разминаться, иначе забуду, как ходить.
И тут на меня тяжелым колючим одеялом навалился вчерашний разговор с Дамблдором и слабостью придавил к кровати.
Боже мой… за что…
Я закрыла лицо руками в надежде избавиться от неимоверного ужаса простым женским способом — слезами.
Слез не было.
Неслышно открылась дверь. Даже когда вошедший заговорил голосом целителя Макколума, я не отняла рук.
— Лили, как вы себя чувствуете? Дать вам успокоительное?
— Не надо… — глухо пробормотала я, не глядя на него. — Я чувствую себя нормально…
Вру, конечно, но только для того, чтобы ко мне больше не приставали с глупыми вопросами.
— Пожалуйста, я хотела бы остаться одна…
— Да, конечно. Но если вам что — нибудь понадобится, зовите тут же. На столике рядом с вами колокольчик.
— Подождите… — Я все — таки посмотрела на него. — Ко мне кто — нибудь пришел?
Целитель с каплей грусти покачал головой.
— Нет, не пришел.
— И не приходили?
— Профессор Дамблдор… — начал он.
Нет, не то…
— Ладно, спасибо…
Я прикрыла глаза и отвернулась.
Спиной ощутила, как дверь за мужчиной закрылась.
Почему ко мне никто не пришел? Ведь у меня, как и у всех, должна быть семья, какие — нибудь родственники, друзья, наконец… Не может быть такого, чтобы обо мне все позабыли за… шестнадцать лет…
Я сглотнула.
Или может?
Нет, я не могу позволить себе предаться отчаянию! Я должна, во что бы то ни стало узнать! Выужу всю правду у Альбуса Дамблдора, пусть, даже если он не захочет мне рассказывать.
Я откинула простыню и осторожно встала с кровати. Пошатываясь, кое — как дошла до окна. Вздохнула и решительно отодвинула штору.
Солнечный свет ударил мне в лицо. Я зажмурилась от неожиданности, но не отвернулась. Привыкая к яркому свету, стала рассматривать раскинувшуюся панораму за окном.
Там был город, огромный город. Вверх тянулись высокие башни зданий, сверкая на солнце чистыми стеклами. Внизу располагались широкие полосы дорог, по которым двигались машины, много машин. А по тротуарам шли разноцветные точки — люди.
Где — то там, в глубинах этого города была моя семья. Даже если не в этом, так в другом. Я ее обязательно отыщу.
