Кто ее научил всему этому? Престарелый отец, о котором она отзывалась не иначе, как с восторженной гордостью?
– Когда-нибудь я познакомлю тебя с ним… Он замечательный. Он умеет любить и знает, как правильно жить на свете. И он богат. Нет, не деньгами. Его душа щедрая и светлая, и людям, которые находятся рядом, всегда становится теплее. Знаешь, он всегда называл меня принцессой. В детстве я не понимала. Наш домик был крохотным, гораздо беднее окружающих. А принцессы ведь должны жить во дворцах. А он учил, что царство созидается в сердце. Не важно, во что ты одет, если душа нищая. Если нет любви.
Антон не понимал этих разговоров. Любовь… Конечно, она имеет значение, но не тогда, когда человеку нечего есть. Странно было слышать рассуждения о родительской любви от девушки, которая была вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь, потому что ее отец и мать не обеспечили ей безбедного будущего.
Сам слишком хорошо знал о любви, царившей в его семье. Пока была жива мать, их счастье являлось абсолютно полным и не омраченным ничем. А потом они уже вдвоем с отцом продолжали жить по тем правилам, которые всегда были аксиомами. Но иначе мыслить не получалось. И Жене не возражал лишь потому, что не хотел ссориться с ней. Хотя, кажется, она и так все поняла, и сияющие глаза потускнели, наполняясь горьким сожалением – первым в бесчисленной череде тех обид, которые он ей нанес.
* * *
– Кристина записала меня на массаж, – хмыкнул, невольно признаваясь в собственной слабости. Отец знал о его проблемах со спиной, но говорить об этом не хотелось. Даже с ним.
– Вот как? Что ж, какая-то польза от твоей Кристины. Не ожидал… И удивлен… приятно.
Антон неожиданно разозлился.
– Чем она тебя не устраивает?
– Сын, если она устраивает тебя, все остальное не столь важно. Хотя… я давно не видел радости на твоем лице.
– Я просто устал.
Отец недоверчиво хмыкнул, однако не стал возражать. Спросил другое:
– И как массаж? Полегче?
Полегче? Если бы… В другом случае – возможно. Антон ведь и пришел высказать о том, что кипело в душе.
– Это оказалась Женька, – пояснил в ответ на недоуменный взгляд. – Массажистка – Женя. Та самая… Моя…
Отец долго молчал, а потом … расхохотался.
– И как тут не вспомнишь о судьбе? Ну, а ты чем недоволен?
Хороший вопрос. Только ответа на него нет и в помине.
– Я ей не нужен.
Смех стих, сменившись пристальным озадаченным взглядом.
– Тебя это удивляет? Теперь, спустя шесть лет? А что ей оставалось делать все эти годы? Изнывать от любви?
