- Говоришь, меня искал, да? - не удержалась я.
- Одно другому не мешает, - отсалютовал бокалом неизвестного происхождения Лакансьель, уже успевший вальяжно расположиться в одном из кресел. И я так и не поняла, кому предназначалась эта фраза.
Парень вздохнул, откинул капюшон, явив светлый кудрявый хвостик, явно отливающий зеленцой, и сел напротив наглеца, как раз на злополучный диван, за которым я все ещё стояла.
- И кстати, - как ни в чем не бывало, продолжил Куолан, - тебя не было не пару минут, а полчаса.
- Искренне рад, что этого времени вам не хватило, иначе я бы не смог больше спать на этой кровати.
Уж не знаю, насколько он был рад. Каким-то образом парень умудрялся говорить без малейших интонаций. У тетки из гугл-переводчика и то эмоций в голосе больше. Стоп, это он там на что намекать пытается?
- Ну что ты, тут полно интересных мест и без твоей кровати. Вот тот же диван, к примеру, - улыбнулся наглец на мой полный негодования взгляд. Нет, я, конечно, и без того знала, зачем он меня так усердно туда подталкивал. Но чтобы вот так нагло и в открытую признаваться!
- Может, оставишь нас ещё на полчасика?
- Чтобы потом мне пришлось менять мебель?
- Не думаю, что мебель пострадает.
- Пострадаю потом я. От остатков ваших эмоций. Серьезно, Лан, если тебе так хотелось её сюда притащить, почему было не занять любую из пустующих комнат?
- Уверяю тебя, я никого сюда не тащил. Она сама пришла.
Сказано было таким важным тоном, будто шла я целенаправленно к нему, да ещё преодолев с десяток горных вершин и парочку рек, кишащих крокодилами, в процессе.
- Я осматривалась, - пояснила я на удивленный взгляд обернувшегося паренька. Удивление я угадала, так как на лице эмоций присутствовало не больше, чем в его речах, а глаза оказались скрыты за темными очками.
- У меня нет ничего ценного, - грустно сообщили мне.
- А это тут причем?
- Не понимаю, что ещё можно искать в незнакомой комнате, - пожал плечами парень.
- Золото, вероятно, - невинно предположил Куолан.
Кажется, он всерьез вознамерился подвинуть Райана с первого места в моем списке убийств. Очень хотела ответить ему что-нибудь такое же гадкое, но ничего не придумала, и момент был упущен. Парниша бросил на меня последний взгляд, отвернулся, и дальше разговор продолжился на местном, не понятном мне, наречии. Видимо, таким образом от меня пытались тактично избавиться. Вместо этого я, наконец, обогнула диван и присела, обозначив твердое намерение остаться. Сначала, правда, намеревалась гордо уйти, но это бы означало признать поражение. А позволить этому мерзкому нахалу наслаждаться победой я никак не могла.
