— Кто это?
— Древняя раса, первоначальные.
— Мы называем их еще как-то, — неуверенно сказал Валентин. — Метаморфы, кажется?
— Да. Это то же самое. Я слышал, что на востоке их называют именно так. У тебя странный акцент. Ты знаешь об этом?
— Не страннее твоего, дружище?
Шанамир засмеялся.
— Мне твой акцент кажется странным, а у меня его вообще нет. Ты как-то странно выговариваешь слова. Мы зовем их метаморфы, — передразнил он. — Вот как это у тебя звучит. Так говорят в Ни-Мойе?
Валентин засмеялся.
— Я боюсь этих Изменяющих Форму, — сказал Шанамир, — метаморфов. Без них планета, наверное, была бы счастливее. Шныряют вокруг, имитируют других, творят зло. Я бы хотел, чтобы они оставались на своей территории.
— Их много здесь?
— Много. Говорят, что они есть в каждом городе. Замышляют неведомо какие неприятности для всех нас.
Шанамир наклонился к Валентину, схватил его за руку и строго посмотрел ему в лицо.
— Их можно встретить где угодно, скажем, сидящих на гребне горы в жаркий полдень и гуляющих по Пидруду.
— Значит, ты считаешь меня метаморфом в другом обличье?
Шанамир хихикнул.
— Докажи, что ты не метаморф!
Валентин искал какой-нибудь способ продемонстрировать свою подлинную сущность, но не нашел, скроил страшную гримасу, растянул щеки, словно они были резиновыми, свернул рот в сторону и выкатил глаза.
— Вот мое настоящее лицо, — сказал он. — Ты разоблачил меня!
Оба засмеялись и проехали через ворота Фалкинкина в город Пидруд.
За воротами все казалось еще более старинным. Дома были выстроены в любопытном угловатом стиле, горбатые стены направлены наружу и выше крытых черепицей крыш, а сама черепица была растрескавшаяся, расколотая, усеянная тяжелыми пучками низкой травы с мясистыми листьями, растущими в трещинах.
Над городом висел тяжелый слой тумана, под ним было темно и холодно. Почти в каждом окне горел свет.
Главное Шоссе все сужалось, пока наконец Шанамир не повел своих животных по совсем узкой, но все еще идеально прямой улице. Множество улиц отходило от нее во все стороны.
Улицы были полны народа. Всякая толпа была чем-то неприятна Валентину. Он не мог вспомнить, бывало ли когда-нибудь вокруг него так много людей, почти вплотную проходивших мимо него, толкавшихся, перебегавших дорогу. Это была толпа носильщиков, торговцев, моряков, мелких разносчиков, людей с холмов, вроде Шанамира, привозивших на рынок животных или продукты, туристов в нарядных плащах с яркими вышивками и вездесущих ребятишек под ногами. Фестиваль в Пидруде!
