— Я видел, как ты жонглировал сегодня во дворе. Очень здорово.
— Спасибо.
— Это твое хобби?
— Именно. Никогда раньше этим не занимался. Но скандары, похоже, взяли меня в свою труппу.
На хорта это произвело впечатление.
— Вот как? И ты пойдешь с ними?
— Похоже на то.
— А куда?
— Не имею представления. Это еще не решено. Но куда бы они ни пошли — для меня все одинаково хорошо.
— Ах, свободная жизнь, — сказал Виноркис. — Я и сам хотел бы этого. Может, скандары наймут и меня тоже?
— Ты умеешь жонглировать?
— Я могу вести счета. Я жонглирую цифрами.
Виноркис захохотал и сердечно хлопнул Валентина по спине.
— Тебе это нравится? Ну, спокойной ночи!
— Кто это? — спросила Карабелла, когда хорт вышел.
— Я встретился с ним сегодня утром за завтраком. Это местный торговец, кажется.
Она нахмурилась.
— Мне он что-то не нравится. Впрочем, хортов мало кто любит. Безобразные существа.
Она грациозно встала.
— Пошли?
В эту ночь он опять спал крепко. Казалось бы, после событий дня, ему должно было бы присниться жонглирование, но нет: он снова оказался на пурпурной равнине — смущающий признак, ибо маджипурцы с детства знали, что повторяющиеся сны имеют исключительно важное значение, чаще всего плохое. Леди редко посылает повторяющиеся сны, но Король часто практикует это. И опять сон был фрагментарным. В небе парили насмехающиеся лица. Водовороты пурпурного песка кружились на тропе.
Из земли вырастали шипы. Все содержало угрозу, дурное предзнаменование. Но сон не имел ни действующих лиц, ни событий.
Он только предвещал зловещее.
Мир сна уступил место миру рассвета.
На этот раз Валентин проснулся первым.
Шанамир рядом блаженно посапывал.
Слит свернулся, как змея, в дальнем конце. Рядом с ним Карабелла улыбалась во сне.
Скандары, видимо, спали в другой комнате, из чужаков здесь были только два глыбообразных хорта и трио вруонов, свернувшихся в трудноразличимый клубок рук и ног.
Валентин достал из чемоданчика Карабеллы три мяча и вышел в туманный рассвет еще более отточить свою расцветающую ловкость.
Слит, появившийся часом позже, застал его за этим занятием и всплеснул руками.
— У тебя прямо страсть, друг! Ты жонглируешь как одержимый. Но не утомляйся чрезмерно. Сегодня мы будем учить тебя более сложным вещам.
Утренний урок состоял из вариаций основного положения. Теперь Валентин упражнялся в трюках: как бросать мячи, чтобы один все время был в воздухе, и он овладел ими, добившись за полдня контроля над техникой, хотя Карабелла говорила, что это требует многих дней практики.
