Наконец, повязки сняли. На голове обнаружился короткий ежик каштановых волос. Спереди, надо лбом, серебрилась седая прядь.
— М-да, видимо встречи со смертью даром не проходят. Считай, легко отделалась, — сказала своему отражению Гермиона, увидев эти изменения.
В конце концов, Гермиона отправилась домой в компании радостных родителей. На дворе стоял конец февраля 1986 года.
Радовало одно, в школу пока можно не ходить. Врачи рекомендовали реабилитацию после травмы.
Родители ни на минуту не оставляли любимую дочь одну, работая в своей клинике посменно. А Гермиона думала о том, что делать со школой.
Как она сейчас понимала, прежняя Гермиона вполне могла бы перепрыгнуть через пару классов. Она всегда была умна, кроме того, у нее была почти фотографическая память. Ей было достаточно прочитать учебник один раз, чтобы запомнить его практически дословно. Только раньше Гермиона не понимала, что это довольно необычно и не все так могут. Что давало лишний повод считать одноклассников дураками.
Сейчас, вооружившись приобретенными из другой жизни знаниями, Гермиона вполне могла бы сдать экзамены за всю младшую школу. Может, и за среднюю, но зачем слишком светиться? Да, знания были из другой страны и программа не вполне совпадала. Но и ей предстояло не диплом бакалавра защищать, а всего лишь сдать SAT’s. Вопрос в том, как это все организовать? В школу не хотелось категорически. У Гермионы были другие планы.
Проблема оказалась легко решаема. Любящие родители не могли отказать дочке в просьбе нанять репетитора «Чтобы не отстать от школьной программы». А дальше было дело техники.
— Буду косить под вундеркинда, — усмехнулась Гермиона в своей комнате.
Сначала миссис Уорингтон, вышедший на пенсию педагог с сорокалетним стажем, давала девочке, перенесшей клиническую смерть и тяжелое лечение, щадящие задания. Но быстро заметила, что выполнять их для Гермионы не составляет труда. А когда старая учительница застала ребенка в библиотеке, увлеченно читающей Достоевского в оригинале, стало ясно, что разговор с родителями назрел.
С Достоевским Гермиона прокололась. Ей хотелось проверить, сохранилось ли в полной мере знание русского языка.
Пропев: «Перемен! Требуют наши сердца. Перемен! Требуют наши глаза», Гермиона поняла, что говорить она может. Но непривычные звуки режут горло. И акцент присутствует. Так что придется тренироваться.
Писать получалось, хоть буквы выходили довольно корявыми. Правда, в той, другой, жизни, почерк тоже был не ахти.
