Они ударили по рукам, и захмелевший грузин облобызал Линькова.
— Никому! — от машины промычал он и полез было к нему обниматься, но изнутри высунулась могучая женская рука и втянула его в салон.
Машина, за рулем которой сидел шофер, посигналила и стала разворачиваться.
В другой раз Сергей, быть может, придал бы большее значение его словам, но не сегодня, когда он вымотался за день так, когда его дома ждала молодая жена, и первая брачная ночь.
Проводив гостей, он запер входную дверь и включил электронную сигнализацию. Лариса сидела на желтом диване гостиной, блаженно вытянув ноги. Белые туфли на высоком каблуке валялись возле сервировочного столика, заставленного пустыми рюмками и фужерами.
— Как я устала… — простонала она, растирая ладошкой ноющие икры. — Сил больше нету.
— Что-то ты рановато… — присел на край Сергей. — Силы как раз еще понадобятся.
Лариса вяло улыбнулась, а он помог ей подняться и, бережно прижимая к себе, повел наверх в спальню. Там уже было все приготовлено, горели свечи в бронзовых подсвечниках, отбрасывая на стены замысловатые тени и пробуждая фантазии.
— Ноги не держат, — пожаловалась Лариса, и он отвел ее до постели, а сам подошел к бару, доставая сухое вино и фужеры.
Так некстати запиликал мобильный телефон, который он позабыл отключить и снять с пояса. Сергей поднес его к уху и недовольно буркнул:
— Да…
Слышимость была ужасной, как будто ему звонили с другого конца света, и все же, среди помех, он разобрал, что это был Кондратьев, и обозлился за звонок в самое неподходящее время.
— Послушайте, вы можете перезвонить завтра?
— … все слишком серьезно… — неслось из телефона. — Гораздо серьезнее, чем мы предполагали… Надо срочно встретиться…
— Вы где? — спросил Сергей, но в ответ получил что-то неразборчивое. Связь была паршивой.
— … тут такое увидел… Алло…
— Перезвоните мне завтра! — жестко сказал Сергей и обрубил связь, уже не слыша, как в тысячах километрах от Москвы, на вахте заштатной гостиницы, частный детектив швырнул трубку на рычаги аппарата и выругался, проклиная тот день, когда связался с этим типом.
Всего этого Линьков не слышал и не видел, потому как кинул отключенный телефон на кресло и подходил к Ларисе, стоявшей перед ним в тончайшем розовом пеньюаре. Он провел пальцами по ее плечам, чувствуя, как она задрожала от возбуждения. И легкая ткань соскользнула с округлых плеч, падая к стопам ее.
* * *
— А чтоб тебя!.. — выругался Кондратьев с такой злостью, что вахтер — заспанный дед в отороченной мехом душегрейке, деликатно отошедший от своей застекленной кабины, пока постоялец звонил, участливо поинтересовался:
