ловеласом, падким на женскую красоту? Разведка донесла? А если она ошиблась и на этот раз всё очень серьёзно?
Мужичок посмотрел на Тамар, подумал «жалко девочку» и сказал, глядя ей в глаза:
— Ты очень красивая. — Потом повернулся к теоретикам: — Что скажете, ребята?
«Ребята» переглянулись и лысый сказал:
— Сэр! Мы бы хотели уединиться и немножко пошептаться.
— Да, сэр. Мы иначе не можем. Вопрос слишком серьезный и для всех, и для избранных, — с наивной улыбкой добавил курчавый.
— Ну что вы всё «сэр, да сэр»! Во-первых — зовите меня просто по имени, Сол. — Мужичок замолчал и наморщил лоб.
— А во-вторых… Сол? — спросила Тамар, удивленная странным поведением мужичка.
— Я ведь сказал: предлагайте, что хотите; за ошибки отвечать придется мне.
— Сол! Мы не боимся, мы не можем. Во-первых, потому что уединение необходимо нам для прояснения мозгов, — сказал курчавый и посмотрел на лысого. Тот продолжил совершенно серьезно:
— Мы не вас, Сол, боимся. Мы стесняемся присутствия дамы и не хотим, чтобы она о нас дурно подумала.
Случилось невероятное: Сол, толстенький мужичок, встал со стула, открыл рот, раскрыл широко глаза, медленно сел обратно на тот же стул, закрыл рот, зажмурил глаза и долго смеялся, тряся животиком. Потом замахал левой рукой «ладно, ладно», вытирая правой глаза, встал, подошел к Тамар и сказал:
— Можно пригласить вас на чашечку кофе?
Оставшись одни, аналитики несколько минут помолчали, глядя друг на друга, потом курчавый сказал:
— Мне всё ясно, а тебе?
— Ты прав, ничего переделывать не надо, да и времени нет. Оставим всё, как было.
— Согласен. Или получится по-нашему, или…
— Абсолютно согласен: или два человека будут счастливы… может быть.
— Дай им Бог. — Они помолчали. Потом лысый сказал:
— А если всё-таки получится по-нашему, девочка отрезвеет и поймет, что…
— Не продолжай. Грустно. В любом случае — грустно.
Напомню, что оба теоретика были счастливы в браке. Поэтому вышесказанное — их частное мнение.
Марта уехала и Вольф загрустил. В Мюнхене ему делать было нечего, но ехать никуда не хотелось. Он решил дождаться формального сигнала об окончании так и не начавшейся операции и после этого поехать навестить старого друга и заодно повидать Марту, потому что он начал скучать по ней в ту же минуту, как её самолет оторвался от земли. Нельзя сказать, что ему, одинокому волку, совсем нечего было делать. У него были очень серьезные дела и кроме шпионажа. Но в этих делах всё было так отлажено, что требовалось минимальное личное участие Вольфа. Разве что контроль и «выравнивание судна» при очень сильном крене. По сути дела Вольф был главнокомандующий, который следит за битвой со стороны, не мешая своим генералам добывать победу. А генералы были кровно заинтересованы в победе, потому что Вольф платил им — и очень щедро платил — только по результатам работы. После отъезда Марты он активно принялся за дело, но через пару дней понял, что только мешает спокойной и уверенной работе своей команды, улыбнулся и принялся скучать в одиночку. А чтобы хоть немного развлечься, решил посмотреть, как работает дон Педро. Найти его не составило труда, потому что фильм снимался с большим размахом и все об этом знали; все, кому это было интересно.
