* * *
— Рони! Как я рада тебя слышать.
— Мерилин, дорогая, я бы очень хотел…
— Ты всегда хочешь, Рони…
— Ты права. Женщина всегда права, — засмеялся Рони и продолжил: — Я догадываюсь, что вы с Пико не хотите устраивать шумное свадебное веселье… Подожди, не перебивай. У меня есть подарок: несколько фотографий только для вас двоих. Они очень личные и я не отдал их в редакцию журнала… Подожди, это не всё. Самое главное: я увольняюсь, ухожу в отставку, на пенсию…
— Не может быть, ты же совсем молодой…
— … и поэтому хочу приехать в тебе последний раз как фотограф. Я обещал главному редактору и я сам этого хочу. Ты молчишь, что-то случилось?
— Приезжай, Рони. Приезжай просто в гости. Ты сам увидишь и решишь. Я уже не та модель, которую ты знал. Я жду ребенка. Ну вот, ты молчишь.
— Господи, как хорошо… Когда я могу приехать?
Операцию, которой так и не было, которая была провалена по мнению Сола, но была проведена блестяще по твердому убеждению политического руководства, — официально закрыли. Раздали награды и попросили вернуть домой всех «наших» участников. Та же история с «вашими», хотя там двоих шпионов-неудачников вернули их семьям раньше. Но как вернуть домой тех, кого нет? До недавнего времени связь поддерживалась с Лолой и Генрихом, но они исчезли, испарились. Посланный на разведку стажер, известный нам по «общению» с одиноким волком, сообщил в Центр, что видел Дуду и двух «ваших» шпионок на нудистском пляже под Мюнхеном; он не решился сказать, что это был пляж на троих. Попросили стажера передать Дуду приказ центра: разыскать Лолу и вернуться с ней домой. Стажер сообщил, что не может выполнить приказ, потому что Дуду и обе девушки-шпионки исчезли.
— Это что же получается? — Сол ходил по большому полупустому кабинету, потирая руки, и рассуждал вслух: — Лола и Дуду пропали без вести, исчезли, улетучились. Фотограф ушел на заслуженную пенсию — молодец, так и надо, бросить все разом, пока есть силы и желание пожить спокойно. Мулаточка для нас потеряна безвозвратно. От такого мужа не уйдешь. Одинокий волк — не знаю, не понимаю его. Да он и не был никогда по-настоящему «нашим», просто очень богатый человек, который играет в наши игры. Тамар — на своем месте. И ей хорошо, и нам не плохо…
— То есть как это, мы не поняли этого последнего утверждения, — сказали хором лысый и курчавый, которые сидели около низенького столика, развалившись в удобных креслах.
— Так ведь господа политики думают, что они прикажут, и Тамар поведет своего Роберта куда надо, как собачку на поводке.
