Сияющая, жизнерадостная бабулька стояла возле стола, да и сам стол был на месте, вот только телевизора на столе не было.
— А где же телевизор??! — спросил я каким-то вдруг охрипшим голосом.
Лицо бабульки при этих моих словах засияло ещё больше, и, не скрывая гордости за своей поступок, она радостно сообщила:
— А я его помыла!
— К-к-к-как «помыла»??? — заикаясь, переспросил я.
— Как следует, помыла, со всех сторон. Так что, Вы не сомневайтесь, он теперь опять как новенький, весь даже блестит!
* * *
Ну, что, мои нынешние коллеги? Что, по-вашему, я должен был делать, и что сказать жизнерадостной бабульке, искренне убеждённой в том, что она совершила замечательный поступок, избавив от грязной работы такого симпатичного молодого человека. Ведь не мог же я, в самом деле, сообщить ей, что единственное, чем я смогу ей теперь помочь, так это вынести безвременно погибшее шасси на помойку.
Целая минута ушла у меня на титаническую борьбу с сами собой, после чего я так же широко улыбнулся старушке и сказал:
— Вот и прекрасно! Вы сэкономили мне уйму времени, а теперь давайте посмотрим, где же наш счастливчик.
— В ванной он, где же ему ещё быть? Я решила, пусть до вашего возвращения он немножко обсохнет.
* * *
От милой старушки я ушёл поздно вечером, когда на улице вовсю горели фонари. В течение шести часов после моего возвращения с новым строчником я с помощью фена методично и скрупулёзно просушивал горячим воздухом каждую щель, каждый закоулочек в плотном монтаже, моля Бога, чтобы от горячего душа не пострадал силовой трансформатор.
Счастливая бабулька не отходила от меня ни на шаг, рассказывая всякие смешные истории, связанные с Иннокентием. Сам герой рассказов, важно нахохлившись, молча сидел на краю стола, сосредоточенно разглядывая внутренности телевизора. Только однажды он, словно очнувшись от гипноза, встал во весь рост, захлопал крыльями и заорал зычным голосом:
— Смир-р-р-р-на! Р-р-р-р-авняйсь!!!
От неожиданности я даже выронил из рук работающий фен.
— Перестань безобразничать, разбойник! — прикрикнула на Кешу старушка. В ответ Иннокентий повернул к хозяйке голову, вытянул вперёд шею и голосом, совершенно точно копирующим не только голос, но и интонации бабульки, прочирикал:
— Чистота — залог здоровья! Залог здоровья! Залог здор-р-р-р-ровья!
Я даже открыл рот от изумления. А бабулька засмеялась и объяснила:
— Это он, паршивец, меня передразнивает. Он очень не любит, когда я мокрой тряпкой протираю его жилье на шкафу.
