— Садись! — коротко изрёк он, показав на стоящий перед столом стул. — Вот бумага, ручка, пиши всё подробно.
— О чём писать!? — не выдержав, вспылил я. — Кто-нибудь объяснит мне, наконец, в чём дело?
— Не валяй дурака. — спокойно и не повышая голоса, ответил он. — Пиши всё подробно, ничего не упуская, нас интересуют все мелочи и детали.
— Да Вы что, в самом деле?! — заорал я. — О чём я должен писать? Какие подробности?
— Значит, по-хорошему не хочешь, — так же рассудительно резюмировал полковник. — Ну что ж, будь по-твоему, придётся применить другие меры…
— Да при чём тут не хочу? Можете Вы понять, что я не имею ни малейшего представления о том, что происходит, и что Вы хотите от меня услышать?
— Нет, вы только посмотрите на него! — полковник вдруг неожиданно рассмеялся. — Он, оказывается, ни о чём не догадывается! Ну, так я тебе подскажу: опиши подробно, как готовилось покушение на Председателя Президиума Верховного Совета товарища Ворошилова, кто был инициатором, сколько человек участвовало — перечисли всех по фамилиям; как распределялись роли, кому и как удалось пронести в кабинет взрывчатку, какова твоя личная роль в этом гнусном деле. В общем, опиши всё в подробностях, не упуская ни одной мелочи. И учти — я сверю твои показания с показаниями остальных заговорщиков, и если они не совпадут, пеняй на себя!
* * *
Только спустя три дня, когда меня так же внезапно и без всяких объяснений буквально вытолкнули взашей на улицу, мне удалось восстановить полную картину происшедшего. Оказалось, дело было так: примерно через два часа после моего ухода из кабинета Ворошилова его секретарь решил посмотреть, действительно ли телевизор в порядке, поскольку знал, что вечером «хозяин» обязательно будет смотреть футбол. Он открыл дубовые дверцы шкафа, закрывавшие экран и ручки управления, повернул выключатель, и в этот же момент внутри шкафа комбайна прогремел мощный взрыв.
Взрывом вдребезги разнесло всю верхнюю честь шкафа, оторвало крышку отсеков проигрывателя пластинок и приёмника, выбросило из шкафа сам проигрыватель и разбросало по всему кабинету осколки… взорвавшегося кинескопа.
Сегодняшним ремонтникам этого не понять: нынешние кинескопы сами по себе никогда не взрываются, а тогда, в пятидесятые годы, самовзрыв кинескопа был делом нередким из-за несовершенной технологии их изготовления.
Реакция на это событие последовала мгновенная: оно было квалифицировано как террористический акт, как покушение на главу государства со всеми вытекающими из этого последствиями. К вечеру этого злополучного дня помимо меня было арестовано не менее 20 человек. Среди них — начальник ОТК московского электролампового завода Александр Константинович Яни, начальник и старший мастер цеха кинескопов, начальник отдела сбыта и кладовщик центрального склада МЭЛЗа, шофёр «пикапчика» и сопровождающий, доставлявшие кинескоп в Кремль, «товарищ», проверявший мой чемоданчик, солдат-майор, сопровождавший меня по территории Кремля, и ещё ряд лиц, попавших в список подозреваемых. Спецрейсом самолёта из Ленинграда ночью был доставлен в Москву даже главный конструктор этой модели телевизора Д.С. Хейфец, ни сном, ни духом не подозревавший обо всей этой истории. Три дня несколько специальных комиссий тщательно изучали все подробности происшедшего, пока, наконец, не пришли к заключению, что злополучный кинескоп взорвался самопроизвольно и вне всякой связи с ремонтом телевизора.
