Тепло здесь в любое время года. Ласковые волны и сахарный песок. Мы едем в декабре, когда заканчиваются ураганы, и нас радует яркая вечная зелень и удивляют естественные бассейны в гигантских, сооруженных природой колодцах-сенотах, названных майя «воротами в царство смерти», хотя, скорее, сеноты – «ворота в царство красоты».
У меня на всё про всё своя теория. Да, не теория, это было бы громко сказано, а гипотеза, точнее, мысль о том, что метеоритный удар породил свои местные проходы-трещины в земной коре, ведущие вглубь Земли, по которым к поверхности поднялись интрузивные потоки магмы. Позже эти идущие из глубины планеты лавовые «столбы» были вымыты поверхностными водами, создав подобные образования на радость туристам, оценившим экзотику подземного купания, венчающего зрелище южноамериканских пирамид. В Чичен-Ице и произошёл контакт цивилизаций: пришельцев и аборигенов. Чичен-Ица стала репетицией противостояния религий, неизбежного в судьбе Земли.
Большая часть полёта в Мексику проходит над морем. И кажется, что внизу не вода, а твердь в муаровых потёках, и не дай бог случиться непредвиденному в недолгом перелёте, хотя над морем летим всего пару часов. И вот уже под нами пенистый контур берега и суша в мангровой зелени, но мы отчего-то сначала пролетаем вглубь суши и возвращаемся, и вот уже катим по бетону дорожки, выруливая к изогнутому хоботу аэровокзала.
Здесь всё нам привычно. Мы здесь в третий раз. В том же отеле с травяными крышами и мрамором полов переходов. Каменные стелы по бокам служат украшением с сюжетами диковинных фигур в странной одежде, леопардами, постройками.
На повороте тропинки от отеля к мраморному полу лабиринта крытых переходов – стела, на которой каменная змея кусает собственный хвост. Каждый раз, отправляясь сюда, я ей подмигиваю и как бы здороваюсь: кусай себя на здоровье. В символике разных народов так обозначается вечность, но что означала кусачая змейка здесь, под небом Мексики, где главным богом когда-то считался пернатый змей?
Приятно ходить по границе стихий, по самой кромке моря. Мы пристрастились к этому в Лимасоле, когда, казалось, всё разом рухнуло на родине, и я потерял работу, а мы уехали отдыхать на Кипр. В Лимасоле прибрежная ухоженная дорожка вилась вдоль райского цветения, в запахе эвкалиптов и «самого синего моря». С этого начались мои прибрежные брожения. Теперь это стало привычкой. В первое же утро я иду вдоль берега легендарного здешнего Средиземного моря Америки.
