– Он что пятерочник? – спросил насмешливо Вадим.
– Да, он отличник и не желает проституировать свой талант.
– Отбой, Юра. Отменяется семинар.
– Я так и знал, – ответил Маэстро. – Семинара не могут организовать.
Но по лицу его было видно: он доволен случившимся. Но еще через полчаса заглянул в комнату Воронин, считавшийся ученым секретарем отдельского научно-технического совета, а по делу сгонявший всех в одну большую комнату, когда намечался Совет. Нелегко это было, потому что у каждого находилось неотложное. И поэтому собирать не у каждого бы получилось, а у Воронина выходило. И на этот раз он вошел в комнату и объявил:
– Слушайте, гиганты. Приехали другие гиганты, более толстые и мощные, послушать вас.
– Знаем, – отвечал Вадим, – прибыла команда из Москвы. Только, Юра, веди себя корректно и не пиши таких вот выражений: от стены и до стены.
– Нет, – перебил его Маэстро. – Я не согласен. С утра я не возражал, а теперь не согласен.
– А вот согласия твоего никто и не спрашивает, – сказал Вадим. – Пошли.
И они вышли в коридор.
– Слава богу, – вздохнул Взоров. – Теперь хоть тихо будет.
Через сорок минут гвалт в комнате «теоретиков» возобновился с новой силой с той единственной разницей, что рассказывал теперь только Вадим, а Маэстро отмахивался.
– Его спрашивают, – говорил Вадим, – причем Левкович спрашивает, известный ученый, профессор, доктор наук. Вес трудов этого профессора, наверное, больше, чем собственный юрин вес. А у Юры, видите ли, не укладывается в мозгу, как это могут его не понять.
– Не разобрался докторишка, – вмешался Тумаков.
– Человек не понял, – продолжал Вадим, – и просто по-человечески попросил объяснить. Так Юра, думаете, объяснил? Нет, ткнул указкой куда то в доску и говорит: это по-моему и так ясно. Тот начал спорить. А Юра посмотрел на него ясными глазами и говорит: «Ничего, я вижу, вы не поняли».
– Так он и в самом деле не понял.
– Конечно, не понял. Я вот вместе с тобой работаю, знаком с работой в общих чертах, и то два дня разбирался, пока понял, что к чему… Зато потом Юре всыпали. Успевал только головой вертеть, и уши горели у него, как лампочки.
– Что? Освистали? – спросил с любопытством Взоров.
– Нет, одобрили. БэВэ сказал: рекомендовать в научные труды предприятия. Только зачем нам эти научные труды? Пора в толстые журналы. Правильно, Юра? Я поговорю с Борисом Викторовичем.
– Зайцева к городскому.
Маэстро взял трубку.
– Здравствуй, это я.
Только женщины могут так начинать разговор.
