Многие тотчас заходили в зал, рассаживались группами, махали знакомым, занимали места своим. Славка сел недалеко от сцены, где стояла массивная оранжевая трибуна и покрытый сукном длинный стол президиума. В президиум выходили из зала, не спеша, и только руководство появилось из-за кулис. Главного не было. Славка достал блокнот и врученный ему отточенный карандаш и от нечего делать начал отмечать в выступлениях забавные места.
Выступал Козлов, человек с кислым лицом и длинными усами, гроза уборщиц и курильщиков, местный завхоз.
– Я – Козлов, – бросал он в зал.
– Знаем, – отзывались из зала.
– Но не козел отпущения, – продолжал Козлов, – хотя многие считают, что это так. Я хочу сказать о нашей культуре.
Докладчики, точно соблюдая регламент, менялись на трибуне.
– Слово предоставляется товарищу Носикову, – объявлял председатель, приготовиться товарищу Нуждину, десятый отдел.
Носиков традиционно откашливался, устанавливал нужным образом микрофон:
– Разрешите приветствовать вас от имени нашего отдела, – выжидал он положенные аплодисменты, – а также и от себя лично.
Затем на присутствующих, как из бункера самосвала, вываливался поток гремящих оглушающих цифр.
– … После чего в нашем цехе, – оглашал докладчик, – производительность труда поднялась на три и одну десятую процента по сравнению с плановой, а производственный травматизм сократился более чем на один процент.
– Что? – кричали из зала. – Выходит, и травматизм планируете?
– Нет, – невозмутимо пояснял докладчик. – Я даю в сравнении с прошлогодними данными.
Когда вышел Лосев – врио ведущего по 32-ой машине, в блокноте у Славки уже имелись отдельные находки. «В детских садах содержится, – доложил круглолицый член завкома, – в пионерлагерях оздоровлено…»
Лосев обнял руками трибуну и, пересыпая речь солью прибауток, начал «пинать ногами» отдел ориентации.
– Неймется им, лезут с извещениями на объект. Хотя по «гибриду» подход один, строгий приказ Главного: «за апрель не ходить». И дело не в букве. Один поменял, другой, и проявляется взаимное влияние, некий коллективный эффект. А в результате общий – дефект.
– Регламент, – постучал о графин председатель.
– Товарищи, – взмолился ведущий.
– Пусть говорит, – довольные живою речью, закричали из зала.
– … И нужно историю учить. А то порой – не работа, и голый фетишизм. Так и у древних было: выбери предмет и посвяти себя ему. В Бенгалии плотники поклонялись топору, писцы чернильнице, древние германцы плугу, китайцы – таблице предков. Всё, казалось, было. А новое у нас. Счетно-решающие блоки – СРБ или их расчеты, не поступись, молятся на них, а в остальном хоть весь полёт коту под хвост. До чего доходит. Приносят уточняющий расчёт. Как умный Ганс, стукнули копытом о пол, и переделывайте под расчет станцию. Нельзя так, товарищи. И всё ведь было. Но в древности поклонялись раковинам или камням (мыли их, смазывали маслом, купали в вине), а нынче – системе ориентации, а она ведь – не единственная, полно систем, и с этим нужно считаться.
