Тогда Лью подтянул одну ногу, согнув ее в колене, а другую очень медленно и очень осторожно вытащил из отверстия. Он прыгнул вверх.
Пальцы вцепились в край крыши в тот момент, когда тело уже начало клониться вниз. От удивления он вскрикнул, но было поздно. Крыша здания двигалась. Лента, за которую он держался, сама выволокла его из отверстия, прежде чем Лью успел разжать руки. Лью висел в воздухе, болтаясь, как бесполезный груз, вперед и назад над пропастью, а лента тащила его все дальше и дальше.
Крыша здания суда просто была транспортером пешеходной зоны.
Он не мог забраться на полотно транспортера, во всяком случае, без помощи ног. У него просто не хватало для этого сил. Тем временем транспортер пешеходной зоны нес его к другому зданию одинаковой высоты со зданием суда. Лью знал, что если удержится, то транспортер дотянет его до следующей крыши.
Окна в том здании были другие. Конечно, они не должны были открываться. В те дни господства смога и воздушных кондиционеров окна не открывались. Но зато окна были сделаны с маленькими уступами, с маленькими подоконниками… Может быть, стекло разобьется?
А может быть, и не разобьется.
Вес тела оттягивал руки, и это было особенно мучительно. Как хорошо было бы разжать пальцы… Но нет! Он еще не совершил преступление, за которое стоит умереть. Лью отказывался умирать.
В течение долгих десятилетий двадцатого столетия это движение продолжало набирать силу. Плохо организованные поначалу, разбросанные по разным странам, его члены имели только одну цель: заменить смертную казнь тюремным заключением и реабилитацией. Они пытались внедрить эту идею в каждом государстве, в каждой нации, до общественного сознания которой могли достучаться. Их главным аргументом было то, что убийство человека в ответ на его преступление ничему не научает преступника. Ничему не научаются и другие, кто может совершить подобное преступление. Смерть необратима, а вот невинного человека можно выпустить из тюрьмы, если его невиновность будет установлена. Убийство человека не служит никаким благим целям, — говорили они. Смертная казнь — лишь месть общества. А месть, утверждали они, недостойна просвещенного общества.
Быть может, они были правы.
В 1940 году Карл Ландштайнер и Александр С.Винер опубликовали свое исследование о Rh-факторе человеческих кровяных телец.
К середине столетия смертный приговор большинству убийц заменили на пожизненное заключение, а иногда и на меньшие сроки. Многие из них были позднее выпущены на свободу. Некоторые «реабилитировались», другие нет. Смертная казнь сохранялась в некоторых штатах лишь за похищение детей, но убедить суд применить ее становилось все труднее. То же самое происходило и с наказанием за убийство. Преступник, разыскиваемый в Канаде за кражу со взломом, а в Калифорнии — за убийство, добивался высылки в Канаду. Многие страны отменили смертную казнь. Франция не сделала этого.
