но что он сказал ей? И почему сначала она была отстраненной и слегка невежливой?
Дженнифер выходит из дома, балансируя двумя бумажными тарелками,
наполненными куриными ножками, макаронами с сыром и бисквитами. Джереми
награждает свою маленькую сестренку еще одним поцелуем, и она убегает за дом.
– Она милая, – говорю я.
Джереми вгрызается в свое печенье.
– Она мила со мной, потому что я вожу ее на балет.
Улыбаюсь тому, как сильно он любит ее, а затем откусываю куриную ножку. Я издаю
стон, когда мясо тает у меня во рту.
– Вкусно, а? – говорит он, и я киваю. Мы жуем в тишине. Товарный поезд пыхтит
вдалеке, и когда звук затихает, я слышу, как он прочищает горло:
– Я пригласил тебя не только для того, чтобы поблагодарить за вчерашнее, – говорит
он. – Знаю. Ты пригласил меня ради жареного цыпленка.
Он поднимает на меня взгляд и стряхивает волосы с глаз, пока жует. Проглатывает и
делает глубокий вдох. Вау. Не ожидала, что парень вроде Джереми вообще может
нервничать.
– Я хотел сказать, что сожалею о том, что произошло между нами на беговой тропе в
прошлом месяце.
– Все в порядке…
– Нет, не в порядке. Я позволил ситуации выйти из-под контроля… – С каких пор
парни сознаются в связях на одну ночь? Или, в нашем случае, связи на одно утро. Это
означает, что он не хотел переспать со мной? Это заставляет меня почувствовать
облегчение… и в то же время легкое разочарование.
Он пропускает сквозь пальцы свои светло-каштановые волосы.
– После того, что случилось между нами, я был немного ошарашен, но в то же время
по-настоящему счастлив, и спросил у Мэтта насчет тебя. Да, он не хочет, чтобы я
встречался с его клиентками, но я в любом случае хотел пригласить тебя на свидание – ты
Миранда Кеннелли
Дыши, Энни, дыши
однозначно стоишь того, чтобы рискнуть… и тогда он рассказал мне, зачем ты бежишь
марафон.
Я не хочу, чтобы он испортил то чувство покоя, что я открыла здесь для себя. В месте,
которое не хранит память о Кайле.
– Джер, нет. В том, что случилось между нами была моя вина. Пожалуйста, прекрати
этот разговор.
Он поднимает руку:
– Позволь мне договорить. Мне так жаль, Энни. Я дерьмово чувствовал себя вплоть до
этого дня. Чувствовал, не знаю, словно использовал тебя или что-то вроде этого.
– Ты не делал этого. Все в порядке, – говорю я, хоть и не думаю так.
Он вытягивает ногу и напрягает щиколотку. Затем тихо говорит:
