Парень он — что надо, но я никогда не видел, чтобы он улыбался.
Я подошел к стойке.
— Шазам, бро,[4] — сказал он. Мы стукнулись кулаками. — Чегой-то ты припозднился?
Я поспешно отвернулся, чтобы чихнуть. Потом задержал дыхание и подождал, дабы убедиться, что продолжения не предвидится. После чего снова повернулся к Шаману.
— Заходил к аллергологу, — сказал я. — Он мне сделал укол.
Шаман фыркнул:
— По ходу, не помогло. — Он выдвинул ящик стола и принялся рыться внутри. — Есть тут для тебя кое-что.
Он вытащил две книжки комиксов. Я не видел обложек, но они явно были очень старыми. Бумага пожелтела от времени.
Все-таки Шаман — классный мужик. Он всегда подыскивает комиксы, которые придутся мне по вкусу. И еще он позволяет мне делать в музее все, что заблагорассудится. Я могу зайти в любую комнату, где хранятся редкие комиксы, и любоваться ими, сколько душе угодно.
Он поднял комиксы, чтобы я смог как следует их разглядеть. На обложках красовался шимпанзе в натянутой на голову черной маске.
— «Обезьян в Маске»! — воскликнул я.
Шаман кивнул.
— Это, бро, большая редкость. Про Обезьяна в Маске было всего два выпуска. В 1973 году. Видел такие? Не видел, конечно, — тут же ответил он за меня.
Мои руки слегка дрожали, когда я брал у него комиксы. Уж больно они были редкие и ценные.
— Чума, — сказал я. — Просто чума. Я возьму их в читальный зал и почитаю. Спасибо, Шаман.
Мы снова стукнулись кулаками. Потом, бережно держа комиксы перед собой, я поспешил в читальный зал, расположенный в конце огромного главного зала.
Цокая ботинками по мраморному полу, я миновал бронзовые статуи Марсианского Хаоса и его заклятого врага Плутопуса.
В другое время я бы наверняка остановился, чтобы изучить обложки сотен книжек комиксов, выставленных на полочках вдоль стены. Но не сегодня. Слишком уж не терпелось мне изучить бесценные выпуски про Обезьяна в Маске.
Кроме себя любимого я не заметил в музее ни одного посетителя. Интересно, почему он так непопулярен? Как люди не понимают, что другого такого музея днем с огнем не сыщешь?
Я миновал проекторскую и стоявшую перед ней высоченную статую Капитана Протоплазмы. В зрительном зале было темно и тихо.
Я поспешил в конец главного зала. Я знал, что времени в обрез. Родители, наверное, уже вернулись домой, и сейчас пререкаются из-за того, что будет на ужин.
— Вот блин! — воскликнул я, увидев, что дверь читального зала закрыта. Я схватился за ручку и повернул ее.
— Нет. Пожалуйста.
