Репортеры, которые уже неделю следовали за мной по пятам, шатались на наполовину-почтительном расстоянии.
Детектив Ковальски стоял с опущенной головой на краю группы и анализировал взгляды и печальный шепот, которые мелькали от него к моей семье.
И где-то в этой плачущей массе находилась личность, которая убила Верити.
Кладбище, одно из старейших и самое большое в городе, было сооружено так, что напоминало холмистый английский ландшафт.
Прикрытый кольцом старых дубов, с живой изгородью вокруг, он выглядел зеленым и невероятно свежим. Могила Верити находилась рядом с небольшим прудом. Вода казалась тихой и гладкой, и даже ветер не нарушал безмятежность поверхности.
Когда закончатся поминки и все вернутся к своей жизни, это место вновь станет прелестным и мирным.
Я хотела испепелить здесь все.
Отец Армандо закончил, но я продолжала изучать множество лиц, не уверенная в том, что же я высматриваю. Никто не выглядел подозрительно; это было большое скопление людей, находившихся в замешательстве от горя.
Один за другим они проходили мимо гроба, оставляли на нем белые розы и не решались приблизиться к семье Верити.
Все члены семьи Грей стояли плотной группой, но через пару минут мама Верити подозвала меня и взяла мою руку. — Мо, дорогая. Спасибо, что ты здесь.
— Ну, конечно же, — я старалась не потерять последние силы, когда она обняла меня.
— Ты помнишь мою тетю? Евангелина Мараис, а это Мо Фицджеральд.
Евангелина вежливо кивнула и взяла миссис Грей под руку. Мама Верити так постарела за последнюю неделю, что они выглядели как сестры, а не как тетя и племянница.
Евангелина была сдержанна и элегантна, но казалось, что ее руки дрожали, когда она поглаживала руку миссис Грей, а ее кожа была настолько бледной от горя, что была похожа на пергамент. — Рада тебя снова видеть, Мо.
— Я бы хотела, чтобы это произошло при более приятных обстоятельствах.
В ее голосе звучал легкий оттенок южного акцента, не такой сильный как в бархатистой, монотонной речи Люка, но он все же напомнил мне, что неделю назад они с Верити были в Новом Орлеане.
Определенно она немного знала о планах Верити. Я спрашивала себя, как я могла бы вежливо у нее разузнать, встречалась ли она с зеленоглазым темноволосым врачом, имеющим талант избегать всяческих вопросов, и у которого возможно что-то было с ее погибшей племянницей.
Но это был не подходящий момент.
Четырнадцатилетняя сестра Верити, Констанция, стояла поблизости, обхватив себя руками.
