— Да, хорошо, — со вздохом кивнула девушка. Дольше продолжать разговор не имело смысла, и я отправился к себе в номер: думать, шерстить галанет и разговаривать разговоры.
Связаться с генералом Зуевым — это был, пожалуй, самый очевидный и самый разумный выход. Вот только…
Мои отношения с отцом были не то чтобы напряжёнными или очень плохими, они просто почти отсутствовали, особенно в последнее время. Он не одобрял ни мой выбор занятия, ни образ жизни, ни некоторые аспекты моего поведения. Молчал, — отец старался не давить на нас, и за это я был ему благодарен, — но не одобрял. Я хорошо понимал, почему, и, в общем-то, не имел к нему никаких претензий, но старался лишний раз не мозолить глаза. Да и вообще чем дальше, тем больше избегал появляться в доме у родителей: ощущал свою там неуместность, и кроме воспоминаний о детстве меня с этим местом почти ничего не связывало. Не хотелось слушать тревожные причитаний мамы о моём здоровье, да и задумчивые взгляды отца здорово напрягали.
Из всей семьи я поддерживал контакты с двумя людьми: младшей сестрой Варварой и старшим братом Семёном.
С Варькой меня разделяли всего два года разницы, в детстве мы были весьма дружны, да и вообще она, наверное, была единственным человеком из всей семьи, которого я по-настоящему любил помимо матери. Но с ней тоже было сложно: она соглашалась с отцом в неприязни к моим занятиям, и, в отличие от него, промолчать не могла. А спорить с ней мне хотелось меньше всего.
С Семёном же мы никогда не были особенно близки, — в детстве девять лет разницы представляют серьёзную помеху для возникновения дружеской привязанности, — но наши взаимоотношения были гораздо более доверительными, чем с отцом. Может, потому, что в раннем детстве старший брат возился со мной и сестрой гораздо больше, чем отец? Сложно сказать, да и какая теперь разница, с чего всё началось и кто в чём виноват. Просто всё сложилось так, как сложилось.
Собственно, именно Семёну Зуеву я отправил вызов, добравшись до комнаты. Зря он что ли всю свою жизнь посвятил разведке? Правда, в последнее время работа, бывшая прежде любимой женщиной этого человека, существенно сдала позиции семейным ценностям, но до ухода на покой было ещё очень далеко. Я вообще склонялся к мысли, что, подобно отцу, брат выйдет в отставку только вперёд ногами.
— Привет, младший! Смотри-ка, и морда целая, — усмехнулся Семён, с интересом разглядывая меня. — Видел твой вчерашний бой. Всегда знал, что ты крут, но это было буквально нечто!
