– Чем я тебя расстроил? – тихо спросил Флинт, и Мира повернулась к нему.
– Ты хотел, чтобы я видела в тебе больше, чем компьютер, заключенный в человеческое тело, – ее боль превратилась в возмущение. – И я полагала, что у тебя есть реальные чувства и эмоции. Я ошиблась.
– У меня на самом деле есть и чувства, и эмоции, – в глазах Флинта вспыхнул гнев и, когда он впился взглядом в Миру, синие омуты потемнели.
– У меня тоже! – Мира покачала головой. – Я была глупой и думала, что ты ко мне что-то чувствуешь.
– Я чувствую.
– Нет. У тебя есть имущество, и я для тебя ничего не значу. Я – собственность, как проклятая рубашка, которую ты бросил на пол. Готова поспорить, ты также не хочешь, чтобы другие мужчины носили твою одежду. Для тебя я ничем не отличаюсь от этой рубашки.
– Это неверно ни в малейшей степени, – скривился Флинт.
– Конечно. Рубашку можно натянуть на тело и больше ничего, так? Я отличаюсь тем, что меня можно трахнуть.
На этот раз Флинт посмотрел на Миру настороженно.
– Ты очень расстроена и это сравнение с рубашкой не то, что я буду обсуждать. Это слишком иррационально. Мне стоит отвести тебя к Доку и проверить твои гормональные уровни?
– Я – человек, и не нужно проверять мои уровни. Я расстроена, я в бешенстве, и, что еще хуже, мне больно. Ты продолжаешь твердить, будто не хочешь ранить меня, но уже это сделал своими словами. Я – больше, чем собственность, черт тебя дери. Я – человек с чувствами. Я… – Мира вскинула руки. – Полагаю, я даже не смогу объяснить тебе, что именно неправильно в твоем отношении ко мне.
– Ты устала, и у тебя было много переживаний за короткий отрезок времени. Я оставлю тебя, чтобы дать успокоиться, – Флинт быстро оделся в чистый костюм и менее чем через минуту покинул маленькую каюту, оставив Миру кипеть и вариться в собственном соку.
Подойдя к кровати, Мира рухнула на постель и ее глаза наполнились слезами. А как поступил бы Флинт, не опасайся он, что другой киборг причинит ей боль? Флинт дал бы ему попользоваться ее телом? Мира ужаснулась. Мысль о прикосновениях других мужчин вызывала отвращение и Мира скорее умерла бы, чем была отдана для обмена. Она не была женщиной с корабля удовольствий. Мира ошибочно полагала, будто Флинт ведет себя как собственник, поскольку у него вызывает ревность сама идея того, что к Мире прикоснется другой человек. Она считала, что Флинт так беспокоится о ней, испытывая настоящие теплые чувства. Вместо этого она – всего лишь собственность, которую оберегают от возможного повреждения. Когда по щекам покатились слезы, Мира даже не потрудилась их вытирать.
