— Потому что ты не притворяешься крутой, — сказал он. — Ты не изображаешь из себя худое, красивое совершенное существо.
— Это… немного грубо, Блейз. Обидно, на самом деле. — Что за парни в наше время? Они чувствовали, что должны подавить девушек, пока те не станут пускать слюни по ним. Я ненавидела это.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказал он. — Я увидел одну девушку в узком платье сегодня на Санта-Монике: отбеленные светлые волосы, ноги, как зубочистки, сиськи вот такие! — Он держал руки перед собой. — Как она думает, какое впечатление она производит?
— Она произвела на тебя впечатление, верно?
— Ты знаешь, о чем я. Я хочу сказать, что в этом городе слишком много фальшивых людей.
— Хм-м. Ты тоже фальшивый?
— Я? — Блейз выглядел обиженным. — Надеюсь, нет. Что думаешь ты?
Я пожала плечами.
— Не думаю, что знаю тебя достаточно хорошо, чтобы сказать тебе, что ты фальшивка, на тот случай, если это так.
— Сара! Мне больно.
— Почему? Это всего лишь наше третье свидание.
— Ты не можешь назвать разницу между мной и абсолютными фальшивками? Я думал, ты в состоянии определить это сразу. И я знаю, что способен определить подделку в этом городе прямо сейчас. Мой отец работает с огромным количеством жуликов. Все они пытаются получить что-то от тебя. Все абсолютные фальшивки.
— Я не знаю, — ответила я, покачивая вино в бокале. После потери регулярно оплачиваемой работы я начала задумываться, стоило ли мне в первую очередь приезжать в ЛА. Каждый парень, которого я встречала здесь, напоминал мне Блейза. — Ты правда знаешь кого-то такого?
— Это начинающая актриса в твоей болтовне? Разве все мы не носим маски?
— Ну да, отчасти, — сказала я. — То есть, даже ты?
— Серьезно? Ты задала этот вопрос серьезно?
— Конечно. Почему нет?
— Почему нет? — прошипел Блейз. — Я не фальшивка.
Я думала, что с его стороны глупо отрицать, что-то настолько очевидное. Большинство людей в Голливуде были подделками. Черт, за эти годы я не сделала ничего настоящего. Никаких настоящих отношений. Никакой настоящей дружбы. Даже горшочек с растением на моем балконе был фальшивкой. Я этого не скрывала. Голливуд даже близко с настоящим не стоял.
— Ты никогда не притворяешься? — спросила я. — Даже не притворяешься, что любишь кого-то? Или когда ведешь себя, словно тебе не больно?
— Нет! Это то же самое, что и ложь.
— Значит, когда чайка насрала мне на голову на нашем втором свидании и ты сказал, что тебя это не беспокоит, когда я его стерла, даже при том, что ты продолжал пялиться на пятно все то время, что делало очевидным, что тебя это волнует…
