Он провел рукой по своему гладкому бритому лицу и в самом деле розовому, как у годовалого ребенка. Его острые, зоркие глаза представляли странный контраст с пухлыми румяными губами и круглым подбородком.
— Какого крема? — вежливо спросила Зора.
— Как какого крема? Моего, конечно. Какого же еще?
Он повернулся к Септимусу, рассеянно уставившемуся на него. И только тут стал понемногу догадываться, в чем дело.
— Я Клем Сайфер, Друг человечества. Крем Сайфера. Теперь вы знаете?
— Мне очень совестно, но я вынуждена сознаться в своем невежестве.
— Я также, — сказал Септимус.
— Господи Боже! — ужаснулся Сайфер, ударив обеими руками по столу. — Да вы хоть объявления читаете когда-нибудь?
— Боюсь, что нет, — ответила Зора.
Под его укоризненным и огорченным взглядом оба чувствовали себя примерно так же, как ученики воскресной школы, перепутавшие царей Израиля.
— Вот она награда за то, что для блага людей тратишь миллионы фунтов и заставляешь работать лучшие умы в стране! Это моя визитная карточка, а здесь несколько объявлений. Почитайте на досуге, не пожалеете. Стоит прочесть!
Он поднялся с видом скромного, но оскорбленного достоинства. Зора, видя, что этот странный человек очень задет их поведением, хотя ей и непонятно было, чем они провинились, посмотрела на него и мило улыбнулась:
— Не обижайтесь на меня, мистер Сайфер. Я так вам признательна за то, что вы избавили нас от этих жуликов.
Когда Зора улыбалась мужчине, она была неотразима. Розовое лицо Сайфера смягчилось.
— Ну ладно. Я вам пришлю все объявления, какие мне сегодня попадутся под руку.
Он вежливо приподнял шляпу и отошел. Зора тихонько рассмеялась.
— Вот чудак!
— У меня такое ощущение, словно я беседовал с тайфуном, — заметил Септимус.
Вечером они отправились в театр и в антракте вышли побродить по залам. У стола с пирожными и напитками к ним присоединился мистер Клем Сайфер. Он приветствовал их, как старых знакомых.
— Я был уверен, что встречу вас. Ну как? Везет вам?
— Мы никогда не играем, — сказала Зора.
Это была правда. Женщины обычно либо с головой уходят в страсть к игре, либо избегают играть в силу бережливости. После той первой попытки Зора больше не подходила к игорному столу. Септимус играл иногда, но он не шел в счет.
— Мы не играем, — повторила Зора.
— Я тоже не играю, — сказал Сайфер.
— Чтобы наслаждаться жизнью в Монте-Карло, нужно забыть о существовании этих залов. Я предпочла бы, чтобы их вообще не было.
— О нет, не говорите так! — с живостью воскликнул Сайфер. — Казино весьма разумное учреждение. Туда съезжаются люди со всех концов света. Я приезжаю каждый год и за день приобретаю здесь больше знакомых, чем в других местах за месяц. Скоро здесь не останется человека, которого бы я не знал, и каждый из них увезет с собой в Эдинбург, Стокгольм или Монтевидео — во все концы земного шара — личное знакомство с создателем крема.
