Дело в том, что в СССР существовал целый сонм правил по выезду граждан за границу: что в командировку, что на отдых. Советское правительство безумно боялось, мол, увидев западное благополучие и изобилие, наличие которых напрочь отрицалось с помощью телевидения и газет, наш человек не захочет вернуться домой. Поэтому выездные визы (сегодня даже трудно представить, что когда-то, прежде чем нести паспорт в иностранное посольство, полагалось получить разрешение на поездку у своего собственного МИДа, а вернее КГБ) давали только тем, у кого в стране оставались близкие родственники, например, жена (муж) или больные родители. Они служили своего рода заложниками, гарантией, что человек не попросит политического убежища в другой стране.
Кстати, действовали и другие, не менее нелепые условия, связанные с путешествиями за рубеж. Например, в год разрешалось выезжать не больше трех раз: по турпутевке, в командировку и по приглашению. Соответственно, покататься в одной стране на лыжах в новогодние каникулы, потом в другой отдохнуть на майские праздники уже было нельзя. Иностранный паспорт делали на каждую поездку новый, хотя срок действия позволял пользоваться им в течение 5 лет. Документ выдавали в обмен на общегражданский паспорт, который прятали в сейфе. В капстрану допускались только те, кто уже побывал в городах соцлагеря и «вел себя там хорошо» (Югославия, тогда еще целая, приравнивалась к числу капиталистических). Для попавших в капстраны существовали свои заморочки. Например, ходить по улицам Лондона или Нью-Йорка советским туристам разрешалось только группами: «тройками» или «звездочками». Вдруг провакация какая…
Но вернемся к заседанию ученого совета.
- Постарайтесь решить проблему в течение месяца, - голосом, не терпящим возражения, сказал Каменеву председатель. – Ведь и кандидатура подходящая есть – любите же Ольгу Петровну. Женитесь, чего тянуть. Сразу два благородных поступка совершите: создадите крепкую семью и поддержите нашу делегацию. А мы вас в очередь на квартиру поставим. Сколько же можно жить в аспирантском общежитии? Давно ведь уже не мальчик.
Андрей надел костюм, в котором защищал обе диссертации, белую рубашку, галстук, купил букет гвоздик, бутылку красного крымского вина и отправился делать предложение руки и сердца. Расписали их в тот же день. Тогда в Москве не было очередей в загс. И никакого многомесячного, как сейчас, срока «на проверку чувств» не требовали.
