Игру в очко Игорь освоил за месяц в колхозной обязаловке, когда их десятый класс на весь сентябрь был отправлен на уборку картофеля, турнепса, моркови и прочих даров полей. Но с овощей Игорь слинял уже на третий день по прибытии в колхоз, пристроившись грузчиком на МАЗ, тоже откомандированный на уборку аж из другой области. Здоровьем Бог его не обидел, мускулы нарастил сам — взялся один нагружать и разгружать бортовую вместо двух дохляков, которые истекли жалобами на перегрузку. Намахавшись изрядно лопатой у зернопогрузчика, можно было завалиться после в теплое зерно и балдеть полтора часа — семьдесят километров до элеватора. Потом опять отмашка в несколько потов и опять балдеж на ветерке. Два часа обед. После обеда еще два рейса — водила в стахановцы не выбивался, и как на него ни наседали, три рейса в день — и отвалите!
Только что, в августе, Игорь получил водительские права, с отцовским «москвичом» управлялся, как с велосипедом, и тут, однажды выпросив баранку, продемонстрировал водиле очевидные способности. Через неделю водила вчистую обнаглел, поддавать начал, за баранку садился лишь близ пунктов назначения, благо по пути ни ГАИ, ни переездов, степь да степь кругом, несколько деревень проходом — тут главное — кур да гусей не передавить, а так — знай жми на железку!
Этот месяц обернулся Игорю праздником. Водила забрал его из команды на свой постой в красный уголок колхозной бригады, где все свободное время они валялись на матрасах и резались в очко. Сперва за так, потом, когда Игорь вполне овладел технологией психологического давления на противника, а в этом он преуспел к явной досаде учителя, в ход пошли рубли, правда, только рубли — фактически они просто перекочевывали из кармана в карман, и из-за весьма ограниченного их количества ни один, при всем желании и умении, обогатиться не мог — сплошной понт, а не игра.
Поскольку водила обучил Игоря еще и двум-трем шулерским приемам, то понятное дело — когда в дни своего «падения» он обнаружил пристрастие населения пригородных московских поездов к изничтожению проездного времени посредством всесоюзно известного «очка», то пройти мимо такого средства обогащения не мог. В кратчайшие сроки установил, что дачники охотнее подсаживаются к колоде утром, когда едут «туда», а работяги наоборот, когда возвращаются с работы. Что в электричках киевского направления игра идет крупнее, чем курского или ярославского, а по савеловскому только время терять. Что, если нарвешься на себе подобных, они, как правило, парами работают, лучше, судьбы не искушая, проиграть и оторваться. Что в поисках клиентов менять следует не вагоны, а электрички. Когда напрочь и принципиально отказался от погрузо-разгрузочных калымов на вокзалах и, возгордись искусством своим и изяществом стратегии, с присущей ему во всем самонадеянностью переключился на «очко», тогда-то и случилось то самое, что впоследствии и было обозначено им как некое обстоятельство, сыгравшее известную роль в процессе душевного возрождения.
