Поздно вечером Абигайль собрала свои вещи и, облачившись в уютный халат, уселась перед туалетным столиком причесаться на ночь. Она сидела так долго, не спеша приглаживая волосы щеткой и глубоко задумавшись - не о себе, не о своей пациентке или Боллингере, а о профессоре ван Вийкелене. Она встречала таких красивых мужчин, но чтоб с таким тяжелым характером... Должна же быть какая-то причина его неприязни, он пришел уже настроенный против нее. В чем дело? Она кончила заплетать свои густые волосы и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Да, она некрасива, но ничего неприятного в ее внешности не было: зубы, в конце концов, не торчали, глаза не косили, нос самый заурядный, - нет, решительно ничто не могло спровоцировать его неприязнь. И все же он смотрел на нее так, как будто она его смертельно обидела. Абигайль отложила наконец щетку и пошла спать, продолжая думать о том, чем вызвана неприязнь профессора к ней. И не потому, что он был такой красивый, а просто потому, что он показался ей очень интересным человеком. Но Абигайль не могла объяснить себе, почему ей так хочется найти оправдание его резкости и неприязни к ней. Она легла в постель, сонно думая, чем он сейчас занимается - внезапная мысль, что он может оказаться счастливым семьянином, неожиданно прогнала сон, однако, поразмыслив, Абигайль успокоилась: он не был похож на женатого человека - и, успокоенная, заснула.
Глава 2
Больница располагалась в старой части города с ее жмущимися друг к другу домами и узкими переулками. Больница и сама была старая, хотя, оказавшись внутри, Абигайль отметила, что, подобно многим старым больницам в Англии, эта тоже была модернизирована. Неизменными оставались только длинные унылые коридоры, темные переходы и безрадостные внутренние дворики, на которые выходило большинство окон больницы. Палата миссис Морган располагалась на четвертом этаже, в частном крыле, и хотя была невелика, но хорошо обставлена, а вид из окна оказался просто изумительным. Абигайль уложила миссис Морган в постель, поправила кружевные подушки, без которых миссис Морган никак не могла обойтись, помогла поменять стеганый халатик на нарядную ночную сорочку, поправила прическу, достала роман, который та читала, распаковала чемодан и, на всякий случай подвинув звонок поближе к пациентке, отправилась разыскивать палатную сестру.
Сестра ван Рийн оказалась милой пожилой толстушкой с седыми волосами, доброй улыбкой и удивившим Абигайль прекрасным знанием английского языка. Они уселись в кабинете, и, пока пили кофе, который принесла одна из медсестер, сестра ван Рийн просматривала историю болезни и снимки миссис Морган. Наконец она сказала:
