Пока мы обсуждали все эти события, рота капитана Алиева — хороший был офицер…
— Почему был? — спросил я.
— Погиб… Теперь там капитан Александров командует. Да… так вот, — продолжал Шкураков, — гвардейцы из этой роты выдвинулись чуть подальше противотанковых пушек и заняли оборону. А мы пошли доложить начальству. По дороге я вдруг вспомнил про котелок.
— Где он? — спрашиваю Закира.
— Чего?
— Котелок!
— Да там, — говорит, — где его оставил, под кустом…
— А что же ты его, вражья сила, с собой не захватил?
— Только и оставалось время, что о котелке думать.
И сильно я рассердился и на ребят, и на себя.
— Эх, — говорю, — вы, люди! Тарас Бульба не хотел своим врагам даже трубки оставить, а вы тотальным фрицам котелок с русской кашей на съедение отдали. Где у вас совесть?..
А они смеются…
— Не горюй, Шкураков, отобьем твой котелок с кашей. Города берем, а котелок-то раз, два и наш.
Получили мы приказ: как только стемнеет, заминировать все подходы к роте Алиева со стороны противника.
Перед тем как идти на операцию, я говорю своему командиру:
— Разрешите произвести саперную разведку.
— Что же ты пойдешь один? — спрашивает.
— Так точно, — отвечаю. — План мне известен. Днем там был.
— Добро, — говорит, — иди.
Примерно к полуночи сделали мы свое дело. На всех дорогах, где только сумел бы проскочить танк, мы поставили мины. Противопехотных мин мы не ставили. Потом я и говорю своим напарникам:
— Вы возвращайтесь, а я пойду дальше, есть у меня еще один приказ.
— Знаем, — говорят, — мы этот приказ. Зря Шкураков из-за котелка каши своим котелком рискуешь…
Рассказчик сделал паузу, собираясь с мыслями.
— Учился я мало. Так пришлось. А читал много и, когда в школе учился, и после, когда работал токарем на заводе. Очень любил я Гоголя. А его «Тараса Бульбу» знаю наизусть. Хорошая это книга! Какие в ней красивые люди. Читаешь и наслаждаешься. Вот слушайте: «Четыре дни бились и боролись козаки, отбиваясь кирпичами и каменьями. Но истощились запасы и силы, и решился Тарас пробиться сквозь ряды. И пробились было уже козаки и, может быть, еще раз послужили бы им верно быстрые кони, как вдруг среди самого бегу остановился Тарас и вскрикнул: „Стой! выпала люлька с табаком; не хочу, чтобы и люлька досталась вражьим ляхам!“ И нагнулся старый атаман и стал отыскивать в траве свою люльку с табаком, неотлучную спутницу на морях и на суше, и в походах, и дома. А тем временем набежала вдруг ватага и схватила его под могучие плечи. Двинулся было он всеми членами, но уже не посыпались на землю, как бывало прежде, схватившие его гайдуки. „Эх, старость, старость!“ — сказал он, и заплакал дебелый старый козак. Но не старость была виною: сила одолела силу…»
