Был ли Пушкин Дон Жуаном? | страница 78



Особенно заметно сказывалось это соединение азиатских нравов и европейского лоска на женщинах. Молдаванки и гречанки, еще недавно по обычаю мусульман, содержавшиеся в условиях гаремного заключения, вдруг познакомились с европейской цивилизацией в образе маскарадов, балов, французских эротических романов и журналов мод. Кишиневские дамы, еще сохранившие восточный колорит во внешности и в характере, но уже по-европейски свободные в общении, были страстны, влюбчивы и доступны. 23-летний Пушкин прекрасно чувствовал себя в этом мире бездумья и легких наслаждений. «С каждого вечера, Горчаков, – Пушкин собирал новые восторги и делался новым поклонником новых, хотя и мнимых – богинь своего сердца». Пушкин с головой окунулся в мир грубых сексуальных удовольствий. Он нашел женщин, с которыми мог удовлетворить свою страсть, и которых он мог унизить, оскорбить, над которыми мог насмеяться. Его низменные инстинкты, его «чувственность» проявились в Кишиневе с новой силой.

3

Бурный роман он пережил с цыганкой по крови – Людмилой Шекорой, известной своей красотой и романическими похождениями. Шекора была женой помещика Инглези. Пушкин с первого же разу влюбился в Людмилу и с чрезвычайною ревностью скрывал от всех свои чувства. Вот как описывает современник это новое увлечение поэта.

Однажды некий Градов, кишиневский приятель Пушкина, в жаркий день заснул в небольшой подгородной роще. Голоса на опушке рощи привлекли мое внимание. Через рощицу проходили, обнявшись и страстно целуясь, Пушкин и Людмила. «Они меня не заметили, – рассказывает Градов, – и, выйдя на просеку, сели в дожидавшиеся их дрожки и уехали. После моего открытия прошло несколько дней. Был воскресный день. Я лег после обеда заснуть, вдруг в дверь раздался сильный стук. Я отворил дверь. Передо мною стоял Пушкин. “Голубчик мой, – бросился он ко мне, – уступи для меня свою квартиру до вечера. Не расспрашивай ничего, расскажу после, а теперь некогда, здесь ждет одна дама, да вот я введу ее сейчас сюда”. Он отворил дверь и в комнату вошла стройная женщина, густо окутанная черною вуалью, в которой однако я с первого взгляда узнал Людмилу. Положение мое было более, нежели щекотливое: я был в домашнем дезабилье. Схватив сапоги и лежавшее на стуле верхнее платье, я стремглав бросился из комнаты, оставив их вдвоем. Впоследствии все объяснилось.

Пушкин и Людмила гуляли вдвоем в одном из расположенных в окрестностях Кишинева садов, В это время мальчик, бывший постоянно при этих tete-a-tete настороже, дал им знать, что идет Инглези, который уже давно подозревал связь Людмилы с Пушкиным и старался поймать их вместе. Пушкин ускакал с ней с другой стороны и, чтоб запутать преследователей, привез ее ко мне. Однако это не помогло. На другой день Инглези запер Людмилу на замок и вызвал Пушкина на дуэль, которую Пушкин принял… Дуэль назначена была на следующий день утром, но о ней кто-то донес генералу. Пушкина Инзов арестовал на десять дней на гауптвахте, а Инглези вручил билет, в котором значилось, что ему разрешается выезд за границу вместе с женою на один год. Инглези понял намек и на другой день выехал с Людмилою из Кишинева. Таким образом, дуэль не состоялась. Пушкин долго тосковал по Людмиле».