В начале же XX века аметист стал излюбленным атрибутом декадентствующих поэтов. Как известно, Art Nouveau – ведущий стиль тех времен – характеризовался сочетанием фиолетовых и желтых цветов. Позже огромный аметист на груди носил Даниил Хармс. Итак, фиолетовый – творение нового. Неожиданного, незнаемого.
Вспомним Врубеля, утверждавшего, что «вообще “Демона” не понимают – путают с чертом и дьяволом, тогда как черт по-гречески значит просто “рогатый”, дьявол – “клеветник”, а “Демон” значит “душа” и олицетворяет собой вечную борьбу мятущегося человеческого духа, ищущего примирения обуревающих его страстей, познания жизни и не находящего ответа на свои сомнения ни на земле, ни на небе». Не зря же Александр Блок сравнивал фиолетовые тона лермонтовски-врубелевского Демона – этого неукротимого и вечно стремящегося к борьбе человеческого духа – со «сладострастием тоски».
Не будем останавливаться на содержании «лиловых вечеров для мужчин» и «лиловых вечеров для женщин», которые имели место в годы НЭПа. Все это составляет предмет изучения истории нравов. В «Групповом портрете с дамой» Г. Бёлль удивительно ярко выразил женственное отношение к фиолетовой окраске этого духа человеческого:
Я девою с небом вступила в союз.
Господи помилуй.
Чудесно, лилово оно любит мужскою любовью меня.
Господи помилуй.
Александр Блок – творец мистической поэзии и поэтической символики – оказался творцом неосознанного: нового мира знаний, мира символов и цвета. Ведь именно Блок провозгласил: «Искусство есть ад», – и узрел в реальности этого ада «лиловые миры революции». То есть опять рождение чего-то нового… Согласно Вайсу, фиолетовый цвет можно часто встретить у исследователей, охваченных идеей и отдающих ей всю свою жизнь. Как «символ воздержанности и оригинальности» Э. Бремон также соотносит этот цвет с сосредоточенностью, так необходимой мужчине и в истинном творчестве, и в любовных объятиях.
Как считают психологи, все оттенки фиолетового выражают тягу к простору, свободе, ко всему, что не признает границ. Психологически фиолетовый цвет ассоциируется с интериоризацией, сублимацией и означает глубину чувств. Фиолетовые одежды выдают в носящем их жажду самовыражения, интеллектуального заполнения эмоционального вакуума и опять же творчества.
Как отмечает Г. Клар, уничтожение субъективно-объективных противоположностей, мистическое, магическое, способное уничтожить противоположность между желанием и действительностью, – это фиолетовый цвет. В хроматизме это уничтожение противоположностей моделируется именно творческим опредмечиванием субъективного образа подсознания с его желанием перевода в объективированную картину сверхсознания, оперирующего уже относительно объективными вещами – красками, словами, предметами.
