Великан снова забубнил что-то про Огулиса, но я не стал дослушивать, драпанул, как испуганный заяц, в сторону деревни…
— Ну вот как-то так, — закончил я свою историю.
— Кирилл, — подал голос Керрик3, - если честно, звучит очень…
— Как фигня полная звучит, — ответил я. — Но это, к сожалению, правда.
— Мы в любом случае проверим. Информация дошла уже до руководства. Но сам понимаешь, нужно время.
— Ну хорошо. За один день, думаю, ничего не случится.
— И еще одно, Кирилл. В общем, постарайся не погибнуть. Мы пока правда не знаем, что будет, если ты умрешь.
— И зря задание на Огулиса провалил, — влез худой очкарик. — У этого перса оно было расовое, только для людей.
— До скорого, Крил, — отодвинул ботана Керрик3.
— Давай, — без энтузиазма ответил я.
Задание Послушник Огулиса Провалено. Отношение с последователями Огулиса ухудшились на 20 пунктов, отношения с последователями Темных Богов ухудшились на 10 пунктов.
Значит, пока я тут лясы точил, разбойника завалили. Так, надо будет узнать про этого Огулиса, да и вообще про Богов. В воздухе заметно посвежело, засверчали сверчки, горизонт сверкнул в последний раз яркой алой полосой, и солнце закатилось за горизонт. Быстро тут темнеет. Надо ночлег найти, а завтра будет день, будет пища.
Цены в Верравии были отнюдь не демократичные. Оно и понятно, виртшлем стоит немаленькие деньги, и позволить его себе могут люди очень состоятельные. Что для них донат в игре? Конечно, есть принципиальные, которые хотят всего достичь сами, но это скорее блажь. Вот я, например, не отказался бы от сотни другой золотых.
В кармане сейчас позвякивало всего сорок монет серебром, точнее тридцать — десятку отдал за постой. Полное погружение мне нравилось все меньше, потому что в игре можно было почувствовать все — в том числе худой тюфяк и колючую соломенную подушку. Хотя снаружи было бы точно хуже, утром я обнаружил холодную росу на траве. Да, перестарались создатели игрушки с натурализмом, явно перестарались.
К тому же, мой желудок скорбно урчал, упрашивая расстаться с еще частью монет. Делать нечего, пришлось идти в таверну. Внутри было тихо: пустые грубые столы, на многих из которых покоились перевернутые массивные стулья, не полностью горевшая круглая свечная люстра и НПС (естественно драман), со скучающим видом, сопящий за стойкой.
— Уважаемый, — черноглазый поднял голову. — Мне бы чего-нибудь поесть.
— Дорогого или… — он окинул меня взглядом. — Что подешевле?
