— Какие красивые фонари! — заметил Морис. — Вот если бы дядя отдал их нам. Я их прямо вижу в мастерской…
Сесиль обследовала пол.
— Я думала, что обнаружу трап, — сказала она.
— И что бы это значило?
— Не знаю. Думаю, там кто-то прячется…
— Пес бы его учуял, можешь не сомневаться. Нет, не то. Поверь мне! Не стоит ломать голову. Вот Жюльен вернется, он сам нам все разъяснит.
— Ладно. Пойдем погуляем с Булли по парку.
Они обследовали все уголки. Пес радостно носился вокруг, позабыв обо всем на свете. Прогуливаясь рядом с Морисом, полным радужных планов, она невольно посмеивалась над собой. Но когда наступили сумерки, беспокойство вернулось. Тщетно боролась она с собой, понимая, что стала жертвой собственного воображения, но вздрагивала при малейшем шуме. Она провела еще одну скверную ночь.
Морис проснулся в восемь. Зевнув, он сладко потянулся.
— Здесь прекрасно спится. Правда?
— Уедем отсюда, Морис.
Она прошептала эти слова так тихо, что он, казалось, не понял.
— Я говорю — уедем, — повторила Сесиль. — Оставайся один, если хочешь.
— Опять ты за свое! Здесь отлично. Я смогу поработать. Чего лучше?
— Мне страшно.
— Страшно? Из-за собаки? Я запру ее и она успокоится.
— Ты забыл, что мы приехали ради нее…
Прошло несколько дней, похожих один на другой. Сесиль спала, ела, снова испытывала страх и горячее желание уехать. Как-то она снова вернулась к этому.
— Так не может продолжаться. Если бы мы хоть знали, когда твой дядя вернется. Может, он умер. Эта мысль преследует меня. А вот тебя я не понимаю. Лишь бы тебя не беспокоили, а на остальное тебе…
Морис закурил трубку. Впервые он выглядел озабоченным.
— Ты так думаешь? — спросил он. — Мне это в голову не приходило. Надо пойти и взглянуть.
— Так сходим.
Морис остановился в нерешительности. Он никогда не торопился действовать, если только это не касалось его удовольствий. Наконец он встал.
— Ты пойдешь со мной?
— Конечно.
— Тогда запри собаку. Она меня раздражает.
Булли спал под столом. Сесиль тихо прикрыла дверь. Они обошли домик.
— Войти невозможно, — констатировал Морис. — Придется взломать ставни.
Он достал из багажника «бьюика» ломик, выбрал ставню похуже и надавил на нее. Дерево с сухим треском надломилось. Морис сорвал доску и распахнул ставни. Затем протер пальцем оконное стекло и тотчас отступил.
— Не подходи, — пробормотал он.
Зрелище смерти не пугало Сесиль. Она прижалась лбом к стеклу и увидела повешенного. Разбив окно, Морис прыгнул внутрь.
