— Чем может служить бедный грек великому Скапуле?
— Если хочешь сделать мне приятное Строкл, отдай мне даром ту высокую рабыню с гордым взглядом.
— Ты смеёшься надо мной, доблестный Скапула, — торговец рабами вскинул на него обиженный взгляд, — фессалийка Виталия происходит из очень знатного рода. За неё я получу не меньше пятидесяти солидов.
— Пятьдесят солидов? — насмешливо переспросил Скапула. — Да за такие деньги я могу убить тебя, твою охрану, даже твою семью, а потом забрать рабов даром.
— Это незаконно! — вскричал бледнея торговец рабами.
— Ты кому это говоришь, Строкл? Или твоя глупость не допускает появления законных причин для такого поступка?
— Сорок пять!
— Пожалуй я оставлю твою семью в покое!
— Сорок два!
— Думаю и тебя можно пощадить. А вот с охраной придётся расстаться.
— Сорок солидов моё последнее слово.
— Хитрец, тебе известна моя доброта. По этой причине я дам тебе пятнадцать солидов и не стану никого убивать.
— Двадцать. И ты ещё купишь пять рабынь. Один солид за каждую.
— Можешь гордиться, Строкл, ты единственный кому всегда удаётся одурачить меня.
Скапула достал кошелёк и отсыпал нужную сумму прямо в подставленные ладони торговца рабами. Золото тут же исчезло во внутренних складках. На губах Строкла расплылась довольная улыбка.
— Ты как всегда добр ко мне. Не хочешь посмотреть товар?
— Я не настолько глуп. Веди. Я сам выберу рабынь.
Направляясь вслед за торговцем рабами к арене, Скапула исподтишка бросал взгляды на сына и видел как тот мрачнеет всё больше и больше. Он явно наслаждался этими мгновениями, так как совершенно точно определил симпатию своего сына к этой рабыне.
Всё что касалось пятерых рабынь, не заняло много времени. Они все выглядели одинаково и по сути являлись неким грузом без которого нельзя получить главную добычу. Именно на фессалийке, Скапула и сосредоточил своё внимание. Даже короткий осмотр привёл его в восхищение. Рабыня обладала безукоризненными формами.
Но её нрав был далёк от спокойного. Она едва не укусила Скапулу, когда тот стал осматривать её зубы. Скапула со знатоком дела прошёлся взглядом по стройным ногам. Затем его взгляд остановился на полных грудях.
— Такая родит крепких мальчиков, — пробормотал Скапула и схватив за ворот платья резко дёрнул. Материя треснула, но фессалийка успела прикрыть грудь руками. При этом с её лица не сходило презрительное выражение. Все услышали яростный шёпот:
— Посмеешь тронуть меня ещё раз римлянин, я убью тебя!
