Я не испытываю нежных чувств к Ханни Танберри, это правда, но, согласитесь, трудно любить человека, который явно терпеть тебя не может. Ханни смотрит на меня как на отвратительного слизняка, случайно заползшего на её голубую замшевую сандалию.
Под внешностью сказочной принцессы скрывается ядовитая змея, и тем не менее какая-то часть меня жаждет подружиться с Ханни, заслужить её одобрение. Впрочем, этому не бывать.
– Дело не в нас с тобой, да? – говорю я. – Ханни, а ты не считаешь, что твоя мама и мой папа заслуживают счастья?
В фиалковых глазах Ханни вспыхивает ярость.
– Не притворяйся, что тебя это волнует! – рявкает она. – Меня не обманешь! Расселись тут как у себя дома, радуетесь, как вам повезло, только это ненадолго. Твой отец – дешёвый клоун, у него кишка тонка раскрутить шоколадный бизнес, и когда он облажается, мама его вышвырнет. Она презирает неудачников.
Я подавляю готовый выплеснуться наружу гнев.
– Ты неправа насчёт папы. Он замечательный и нравится Шарлотте, всерьёз нравится.
– Пока что, – холодно пожимает плечами Ханни. – Папа ей тоже нравился, а потом она изменила мнение о нём и выгнала. Так что советую не привыкать к уюту. Ваши деньки в этом доме сочтены. Я переписываюсь с папой, он знает обо всём, что тут творится, и, поверь, не в восторге от происходящего. Он до сих пор любит маму, они расстались по недоразумению.
Ханни улыбается очаровательной улыбкой, которая почти убеждает меня в её искренности. Моё внимание привлекают две новые золотые рыбки у поверхности пруда. Они едва заметны и скользят в воде лёгкими тенями. Что же скрывает под поверхностью Ханни Танберри? Боюсь, ничего хорошего.
– Но… твои родители разошлись три года назад. Они в разводе, верно? Я имею в виду, это уже окончательно…
Ханни закатывает глаза.
– Развод был ошибкой, папа просто разозлился на маму. Он любит нас всех. Мы снова будем семьёй.
По-моему, Ханни выдаёт желаемое за действительное. Если бы Грег Танберри надеялся на счастливое воссоединение, то присылал бы пачками цветы, звонил и вообще старался всё уладить, а он, насколько мне известно, сидит в своей шикарной лондонской квартире и носу не кажет в Китнор с того самого дня, как его выставили из Танглвуд-хауса.
– Вряд ли Шарлотта этого хочет, – мягко говорю я.
Ханни презрительно кривится.
– Ещё как хочет. Пэдди ей совершенно не подходит. Мой папа – настоящий бизнесмен, он носит дорогие костюмы и золотые часы, водит спортивную машину, а твой папаша работал на шоколадной фабрике. И не впаривай мне, что он был управляющим. Я сама спросила его, чем он занимался, и он сказал, что отсортировывал бракованные батончики. Тоже мне большой начальник!
