Говорил он уверенно и спокойно. И чем больше он говорил, тем больше переливалось в нее необъяснимое чувство защищенности. Она начала верить, что все будет хорошо.
– Павел, а тогда возле скалы, когда вы поранились…
– Недели три назад по делам я ездил в Нечаевск, там работает одна из моих бригад. И совершенно случайно увидел эту троицу. Кривоносова я знаю с детства, а Хмуриков и Пискунов стали появляться в селе где-то год назад, после отбытия срока наказания. А когда прошел слух о краже из ювелирного магазина в Нечаевске, то я сразу вспомнил о них. Как и у тебя, у меня возникло предположение, что ценности могли быть спрятаны в пещере или в расщелине скалы. Вот я и решил проверить, но я не рассчитал свои силы. В детстве мне это удавалось. Старею! Так что, ты мой ангел-хранитель.
– А ты – мой, – чуть слышно прошептала девушка.
– Я очень рад тебя видеть… живой… и почти… невредимой. – Голос его от волнения прерывался.
Ему так захотелось обнять ее, чтобы поскорее боль и страх забылись ею, защитить ее навсегда от всех бед и несчастий. Это желание было так велико, что заломило в затылке.
– Я боялась, что не увижу тебя больше.
– Ах ты, моя мужественная трусиха. Испугала ты нас не на шутку. Ни за кого так никогда не боялся и так не волновался. Вечером вернулась Мария Николаевна, а тебя нет. Она по соседям. Анисья и рассказала, что ты осталась на берегу.
– Да, Анисья ушла, а я решила проверить свои предположения. – Вера виновато посмотрела на своего спутника.
– Ты не поделилась со мной своими мыслями, потому что видела во мне злодея?
– Представь себе, нет. От тебя вообще не шло никакой угрозы. Я тебя не боялась. А когда узнала, что у тебя брат-близнец, стала думать, что это его рук дело. Лицо я видела секунды. А после того, как ты меня спас от верной гибели на скале, у меня появились очень большие сомнения. Злодеи не бросаются спасать людей, рискуя своей жизнью.
Она опустила голову на его плечо. Оно было твердое, как глыба. И ей захотелось навсегда прильнуть к этому надежному плечу.
– В такой красивой голове такая ерунда сосредоточена. Ты никогда больше так не делай. Чтобы не потерять тебя, придется взять над тобой шефство. – Он обнял ее за плечи, но тут же опустил руку, так как они подходили к дому.
Возле дома стояли Мария Николаевна с мужем. Загорелое, обветренное лицо Ивана Васильевича за одну ночь посерело. Губы были плотно сжаты. Подбежали соседи. На их лицах была настоящая радость. Тетины руки теребили фартук. Взгляд Веры выхватил именно этот передник в стиле гжель. Где синие петухи на белом фоне с присущим им, петухам-задирам, взглядом как бы свысока смотрели кругом. Вера помнила, что тетя не любила фартуки и редко их надевала. Именно потому так это бросилось в глаза. Глаза тети от слез и бессонной ночи были покрасневшими. На лбу между бровями пролегла глубокая вертикальная складка. Вере стало так плохо, что она с трудом собрала остатки сил, чтобы не рухнуть. Какое право имеют эти гадкие, мерзкие людишки причинять хорошим, добрым людям беды, несчастья, волнения? И какой-то частью своего уставшего сознания она подумала о том, что бабушка-педагог была бы недовольна проносившимися в ней словами ненормативной лексики.
