Во всех сказках добрый молодец внезапно появляется и спасает девушку. Беду отводит. Если бы Он был ее молодцем, может быть, так и произошло. Открылась бы дверь темницы, и с видом победителя он сказал: «Я нашел тебя, любимая. Выходи! Ты в безопасности!»
Она читала, что перед людьми, обреченными на смерть, всплывают лица дорогих людей, а еще главные события прошедшей жизни. И лиц дорогих у нее немного. И событий с гулькин нос. Тетю жалко. Трудно представить, какое отчаяние ее охватило, когда племянница не вернулась домой. Будет себя винить, что не доглядела, не уберегла. Ей и так досталось за последние годы. Смерть родителей. Вера хорошо помнила дедушку и бабушку. Она тогда училась в седьмом классе. «Ушли», так говорила мама, она никогда не произносила слова «умерли». Они ушли один за другим. Даже в смерти они не разлучились. В жизни все делали вместе. Неразлучные Лебедевы Николай Львович и Таисия Ильинична. Вместе учились в институте, преподавали в одной школе. Николай Львович последние годы был директором школы. В отпуск отправлялись всегда вместе и обязательно со своими девочками Ирочкой и Машенькой.
Затем погибли единственная сестра с мужем. А теперь вот и она! Какая ты легкомысленная, Вера, если тебе в голову не пришла мысль, что эта экспедиция будет стоить тебе здоровья, а возможно, и жизни. По щекам побежали горячие слезы, и от них ей стало теплее.
Тетя и Иван Васильевич наверняка не спят. Где уж им спать?! Племянница пропала. Все уж передумали. Пропажу лодки вряд ли кто-нибудь заметит, да Молчун уже на место ее возвратил. Да и искать начнут только утром. Надо все-таки было сходить в милицию. «В полицию», – машинально поправила себя. Хрупка человеческая жизнь, как скорлупа яйца. Да, дела у тебя, Вера Тимуровна, прямо надо сказать, швах. По спине пробежал предательский холод.
Никто не узнает, что случилось с ней, и тело ее не найдут. Интересно, он расстроится? Да не будет он расстраиваться. Что ты значишь в его жизни? Последнее время удача от нее отворачивается. Удача – женщина легкомысленная. Раз, и хвостом вильнет. Но не может же она отворачиваться бесконечно!
Как жаль, что нет телефона. А о чем бы думал человек древних времен в такой ситуации? Наверное, жалел, что у него нет копья или лучше самодельного ножа. Да нож и сейчас мог пригодиться. Им можно было бы обрезать ремни. Как пригодился бы ей тот перочинный ножичек с перламутровой ручкой, который подарил ей отец в девятом классе перед походом их класса в лес. А сейчас он лежал в ящике ее письменного стола в далекой Москве и не знал, во что вляпалась его хозяйка. А она была не уверена, увидит ли она город, где родилась, где сделала первые шаги, где ее любили, называли главной радостью жизни. Да и увидит ли она вообще кого-нибудь?
