— Ему уже ничем не помочь, он скончался. Сердце слабое — и препарат, инъекцию которого он случайно получил, видимо, оказал губительное действие. Не знаю, что это за вещество такое.
На всех присутствовавших нашло своего рода оцепенение. Не успели предать земле одного мертвеца, как уже второй подоспел! И только Стив Барбур вслух задался вопросом о странных словах, произнесенных Торндайком напоследок. Действительно ли он преставился, коли сам сказал, что лишь с виду будет похож на покойника? И коли на то пошло, не стоит ли доку Пратту еще разок хорошенько осмотреть Тома Спрэга перед погребением?
Полоумный Джонни бросился на грудь Торндайку, точно преданный пес, и жалобно заскулил:
— Ой, не закапывайте его, не надо! Он не помер вовсе — ведь собака Лайджа Хопкинса и теленок отца Ливитта не померли навсегда от уколов Генри. У него есть такое специальное лекарство, от которого, если сделать укол, ты становишься совсем как мертвый, хотя на самом деле живехонек! На вид ты мертвяк мертвяком, но все видишь, слышишь и понимаешь, а назавтра очухиваешься — и все в порядке. Не закапывайте Генри — он очнется под землей и не сумеет выбраться из могилы! Он хороший — не то что Том Спрэг! Хоть бы этот противный Том бился в гробу и задыхался много, много часов…
Но никто, кроме Стива Барбура, не обращал внимания на бедного Джонни. Да и слова самого Стива, очевидно, остались неуслышанными. Все пребывали в совершенном смятении. Старый доктор Пратт производил окончательный осмотр тела и бормотал что-то насчет бланков свидетельств о смерти, а елейный пресвитер Атвуд призывал решить вопрос со вторыми похоронами. Теперь, когда Торндайк умер, нигде ближе Ратленда гробовщика не найти, но вызов городского гробовщика обойдется в кругленькую сумму, а если Торндайка не забальзамировать, неизвестно, что станет с телом в июньскую-то жару. И за отсутствием родных и близких принять решение некому, если только Софи не пожелает взять на себя такую ответственность, — но Софи неподвижно стояла в другом конце комнаты, пристально, с почти безумным видом взирая на гроб с телом брата.
Отец Ливитт, пытаясь соблюсти видимость приличий, распорядился перенести тело бедного Торндайка в гостиную по другую сторону прихожей и отправил Зинаса Уэллса и Уолтера Перкинса в дом гробовщика с наказом выбрать гроб подходящего размера. Ключ от дома нашли у Генри в кармане брюк. Джонни продолжал горестно стенать и цепляться за труп, а пресвитер Атвуд деловито выяснял вероисповедание Торндайка — ибо тот никогда не посещал местную церковь. Когда наконец собравшиеся сошлись во мнении, что ратлендские родственники Генри — ныне все покойные — были баптистами, преподобный Сайлас решил, что отцу Ливитту надлежит ограничиться короткой молитвой.
