Элис передернула плечами и снова раскрыла «Маркизу О».
— Все правильно, — сказала она подчеркнуто бесстрастным тоном. — Нечего соваться в чужие дела. И все же… что тебе мешает проштудировать учебник? Для собственного спокойствия.
— Само собой.
Но в основном она штудировала конспект Эдварда Джексона Хамнера-младшего.
Когда она вышла после экзамена, в коридоре сидел Эд в своей армейской курточке защитного цвета. Он с улыбкой поднялся ей навстречу.
— Ну, как?
Она не удержалась и поцеловала его в щеку. Давно она не испытывала такого восхитительного чувства облегчения;
— Кажется, попала в «яблочко».
— Да? Здорово. Как насчет гамбургера?
— С удовольствием, — ответила она рассеянно. Она еще вся была там. На экзамене ей попалось именно то, что было в конспекте Эда, почти дословно, так что она благополучно миновала все рифы.
За едой она спросила, сдал ли он уже свой экзамен.
— Мне нечего сдавать. Я ведь закончил семестр с отличием. Хочу — сдаю, хочу — нет.
— Почему ж ты тогда сидел в коридоре?
— Я должен был узнать, чем там у тебя кончилось.
— Эд, стоило ли из-за меня… Это, конечно, мило с твоей стороны, но… — ее смутила откровенность его взгляда. На нее часто так смотрели — она была хорошенькая.
— Да, — тихо сказал он. — Стоило.
— Эд, спасибо тебе, ты спас мою стипендию. Правда. Но, понимаешь, у меня есть друг.
— Это серьезно? — он попытался придать вопросу оттенок беспечности.
Более чем, — ответила она ему в тон, — Вот-вот помолвка.
— Везунчик. Он сам-то знает, как ему повезло?
— Мне тоже повезло, — сказала она, вызывая в памяти лицо Тони Ломбарда.
— Бет, — вдруг сказал он.
— Что? — она вздрогнула.
— Тебя ведь так никто не называет?
— Н-нет. Никто.
— И он тоже?
— Нет…
Тони звал ее Лиз. Иногда Лиззи, что ей совсем уже не нравилось.
Эд подался вперед.
— Но тебе хотелось бы, чтобы тебя называли Бет, ведь так?
Она засмеялась, маскируя этим свое смущение.
— С чего ты взял, что…
— Не важно, — опять эта улыбка шкодливого мальчика. — Я буду звать тебя Бет. Красивое имя. Что же ты не ешь свой гамбургер?
Вскоре закончился ее первый учебный год, и пришло время прощаться с Элис. Отношения между ними стали натянутыми, о чем Элизабет искренне сожалела. Она чувствовала свою вину: не стоило, конечно, распускать хвост, когда объявили оценки по социологии. Она получила девяносто семь — высший балл на всем отделении.
В аэропорту, ожидая посадки на самолет, она убеждала себя, что ее действия не более аморальны, чем зубрежка, которой ее вынуждали заниматься в кабинке библиотеки. Нельзя же назвать зубрежку серьезным изучением предмета. Повторяешь, как попугай, чтобы после экзамена сразу все забыть. Она нащупала конверт, торчавший у нее из сумочки: извещение о стипендии на следующий год, две тысячи долларов. Этим летом она будет подрабатывать вместе с Тони в Бутбэе, штат Мэн, и эти деньги плюс стипендия решат все проблемы. Спасибо Эду Хамнеру, теперь она проведет чудесное лето. Все идет как по маслу.
