— Ох, и льстец, ох, и льстец, — покачала головой Эсмеральда, но не сумела сдержать улыбки. — Будто бы в зеркало я не смотрюсь. Но все равно спасибо. Однако не о внешности я разговор-то веду, Габри…
— О чем же тогда?
— Раньше на матушку свою ты все больше похож был — такой же улыбчивый, как и она, Господи, упокой ее душу.
— А сейчас? На отца?
— На него. Не обижайся на старуху, Габри. Но ты знаешь — не любила я его.
Марун молчал.
— Бывало, как взглянет — так меня холодом продирает по всей спине, истинно тебе говорю. А когда сегодня заметила, как ты на Хавьера посмотрел, аж сердце зашлось — ну, вылитый отец. И так страшно стало мне, Габри… Не обижайся ты на старуху, — повторила она, — я же как на духу тебе, всю правду говорю.
Марун мягко положил ладонь на хрупкое плечо женщины.
— Я нисколько не обижаюсь, тетушка. Вы же мне вместо родни стали, когда мама… погибла. Слишком многие не любили моего отца, хотя он и был очень неординарным человеком. Но после того, как он убил маму… Я сам его возненавидел. Семья приговорила его к смерти и исполнила приговор, но, видит Бог, я больше всего желал убить его сам, своими руками.
— Габриэль, ненависть — плохое чувство. И я очень боюсь, что ты озлобишься, станешь таким же, как он.
— Возможно, я стал более жестким, тетушка. Но это не значит, что я превращусь в чудовище. К тому же, у меня за спиной восемь очень непростых лет… А там, где я был, людям очень тяжело оставаться людьми.
— Да еще твоя смерть, — эхом сказала Эсмеральда.
Габриэля передернуло.
— Клиническая смерть, — поправил он старуху, но та словно не слышала его.
— И цена, которую пришлось заплатить за твое возвращение… — продолжила она.
— Джанфранко сказал, что сумма была вполне разумной. Надеюсь, я не подорвал бюджет Семьи? Если так, то я верну деньги с процентами, — неуклюже сострил Марун, но на душе вдруг стало мерзко — зачем она так?
— Да не о деньгах речь, — отмахнулась Эсмеральда, чем окончательно поставила Габриэля в тупик. — Если бы все зависело от них… Есть другая цена, гораздо более высокая.
— И что же это за другая цена? — поинтересовался Марун.
Эсмеральда вдруг встрепенулась.
— Другая цена? О чем ты?
— Тетушка, вы только что сказали, что за мое возвращение пришлось заплатить не только деньгами. Чем еще?
— Нет, ты не так меня понял, Габри. Ну, конечно, все не ограничилось только деньгами — Джанко пришлось задействовать все свои связи в органах, подключить некоторых знакомых из имперской администрации…
