— Если уж ты интересуешься, то позволь и мне спросить: все ли аристократы так напоминают напыщенных петухов, мнящих себя центром вселенной, а остальных грязью под ногами, или это твои личные черты характера?
— Как ты выбралась?! Тебя ведь…
— Заперли, — перебивая растерявшего спокойствие лорда, кивнула я, — Если ты не понял, то куда бы ни заперли меня, я всё равно выберусь. Тебе не по зубам моя свобода.
— Да ну? — Иронично изогнула бровь будущая жертва моей особой жесткости, — И поэтому ты сейчас стоишь здесь?
— У всех бывают досадные неприятности, — не без огорчения признала я, — Вот только то, что я случайно попала сюда, совсем не твоя заслуга. С той же вероятностью я могла бы и оказаться на свободе, и ты бы даже не заметил. Не такой уж ты и непобедимый, внимательный и далее по списку, как тебя считали. Уверенность в себе это хорошо, но только тогда, когда она имеет под собой основание. Иначе это просто бравада.
— Хоть сейчас пиши философскую книгу. Но факт остаётся фактом: ты здесь, и за попытку побега завтра твою банду поместят восстановленные после восстания казематы. — Сухо оповестил он с едва сдергиваемыми нотками гнева.
Я тут же себе нарисовала такую картину. Мы с бандой умеем очень многое. А уж в сложившейся ситуации, когда всем не до нас совершенно, да и тюрьма полуразрушенная, выбраться легче лёгкого!
— Ты серьёзно? — Не сдержавшись, усмехнулась, — Мы с моей бандой выберемся оттуда очень быстро, поверь.
— А кто сказал, что ты тоже окажешься там? — Улыбка у него такая красивая, что страшно становится, — Раз уж ты у нас такая независимая, то и в наказание надо бы лишать самого дорогого. Останешься в моём доме, в гареме, в качестве самой последней служанки. Оттуда никак не выбраться, уж это проверено веками. И в ближайшие дни я прочту твои воспоминания.
От такого заявления я неприлично открыла рот. Вот теперь действительно стало страшно. Считывание воспоминаний — процедура, проходящая с пыточной болью для того, у кого считывают. Чаще всего человек просто умирает, причём медленно и мучительно. Среди магов этот метод давно запрещён, и применяется только к самым-самым отмороженным преступникам.
— Какая замечательная складывается картина — ты ещё и садист. Милорд, я преклоняюсь перед вашей неповторимой фантазией — такую оригинальную и болезненную смерть можете придумать только вы. — За язвительностью я старалась скрыть охватившую меня панику. Этот ведь и правда, может…
