Вместе с тем непростой путь исторического развития нашей страны имел одну весьма примечательную особенность: большинство успехов России в последние столетия достигалось за счет ее уникальной способности инкорпорировать и развивать привнесенные извне технологические и культурные идеи, системы взглядов, конкретные новшества.
Первая мощная "инъекция" была сделана еще в те времена, когда из Византии пришла волна христианизации, породившая культурный и хозяйственный взлет X — ХIII веков. За два столетия Киевская Русь, объединившаяся в единое государство, встала в один ряд с самыми мощными европейскими странами того времени. Этот подъем был подавлен восточным нашествием, которое на двести лет сделало русские земли протекторатом Золотой Орды и привело к фактическому отторжению России от Европы.
Вторая "инъекция" случилась в начале XVIII века, когда в годы петровских реформ Россия в гигантских объемах "импортировала" не только западные производственные, социальные и военные технологии, но и, что даже более важно, приняла в свое лоно множество талантливых европейцев, укоренившихся на нашей земле и изрядно "обрусевших" с течением времени. В результате на протяжении столетия Россия вновь стала одной из величайших держав Европы, русская армия дошла до Парижа, а император Александр эффектно вершил судьбы континента на Венском конгрессе. Эта волна спала к концу XIX века в известной мере из-за угроз, которые усвоение европейских ценностей высшими слоями общества несло для патриархального устройства страны в целом.
Третья и самая противоречивая волна модернизации связана с последствиями коммунистической революции, идеологи которой своеобразно усвоили европейскую социал-демократическую доктрину, использовали в своих революционных преобразованиях западные производственные технологии, но в конце концов построили великую державу лишь для того, чтобы править в изолированном от мира автаркическом государстве. Мы полагаем, что периоды подъема России достаточно определенно совпадали с волнами внешнего позитивного влияния, которое практически всегда было европейским.
Но трудно припомнить, чтобы на протяжении столетий в России "спонтанно" возникли бы какие-либо самобытные, качественно новые социальные и культурные формы. Хотя социальная структура и общественные отношения не были в нашей стране столь закоснелыми, как на Востоке, и легче подвергались модернизации, речь все же идет о том, что именно подвергались, а не порождали ее из собственных недр, как это всегда происходило в Европе.
