— Мне кажется, нам понадобиться ножовка, — предположил выход из ситуации охранник.
— Нет, я сделаю по-другому, — возразил второй, — я просто закрою эту чертову штуку снова и вытащу ее обратно.
— Извините, что так глупо получилось, — признался Дортмундер и наклонился, чтобы поближе рассмотреть проблему, виновником которой был он, и попытаться помочь, но на самом деле, он обдумывал как бы еще усложнить то, что он натворил. Однако и этого было предостаточно. Охранник, вызвавшийся добровольцем в решении проблемы, потянулся и сжал зонт. Дортмундер продолжал наклоняться все ближе и ближе, явно желая исправить свою неуклюжесть. Спица кольнула охранника в ладонь, рука его дернулась и локтем ударила «Диддамса» в глаз. Он рухнул вниз без сознания.
Градец вышел из «Гордость Вотскоэка», чтобы разыскать своего первого национального добровольца-туриста и обнаружил, что того избивает наемная охрана.
— Эй! — закричал он что есть мочи. — Прекратить!
Охранники, которые не особенно-то и хотели жертв на своем дежурстве, теперь же обнаружили себя стоящими возле жертвы. Когда Градец подбежал к ним, те выглядели и чувствовали себя подавленными и глупыми.
Келп шлепнулся с лестницы.
Марч бросил еще один быстрый взгляд на причал, но так и не мог сообразить, что же он увидел. Что за процессия?
Робкие, угрюмые охранники сопровождаемы гневными инструкциями Градеца, несли к входу «Гордость Вотскоэка» Дортмундера в бессознательном состоянии. В какой-то момент тот пришел в себя и открыл глаза как раз вовремя, чтобы заметит Келпа, который сломя голову выбежал из широкого дверного проема и ударился прямо в Градеца. Оба упали на землю, а рядом с ними и открытая обувная коробка, из которой на грубые доски пристани выпала реликвия. Келп прекратил кататься по настилу, нашел и схватил кость, поднялся на ноги и увидел зажатого в тисках охраны Дортмундера. Они поймали его!
— Беги, Джон! — закричал Келп и ударил охранника по голове костью.
— Только не реликвией! — вопил распластавшийся возле входа Градец.
Охранники, сбитые с толку чередой происшествий, все же быстро сообразили, что к чему, бросили лже-Диддамса (бах!) и повернулись, чтобы оказать сопротивление этой новой и менее двусмысленной угрозе. Дортмундер — одноглазый Джон, вскарабкался на спину одного из охранников, а Энди продолжал, словно саблей размахивать костью:
— Джон! Беги!
Без шансов. Дортмундер знал это, но все же попытался воспользоваться последней уловкой. Прищурив здоровый глаз, он произнес:
