Градец улыбнулся работнику возле микроскопа, который был ближе к нему:
— Привет, Джон, а вот и еще один Джон. Джон Макинтайр из исследовательского университета Джонса Хопкинса, позволь представить тебе Джона Диддамса.
Макинтайр — смущенный парень с оранжевыми усами, с двумя рыжего цвета бровями, как у моржа и взлохмаченными волосами такого же цвета по всей голове, протянул руку, но нахмурился и спросил:
— Диддамс?
— Валлийские предки.
— О-о.
Между тем Градец повернулся ко второму мужчине, который отвлекся от своего компьютера, обошел несколько металлических столов и направился к ним.
— Кажется, я не знаком с вами, — сказал Градец, но не с подозрением, а как хозяин, устроивший большую вечеринку с кучей приглашенных. Вот они — пресловутые меры безопасности на судне.
— Боюсь, что еще один Джон, — послышался голос с английским акцентом. Протянув руку Градецу, он представился: — Джон Мицкельмусс, Кембридж. Джон Файерведер попросил приехать и помочь ему в течение нескольких дней.
— О, да, конечно, — согласился Градец не в силах скрыть растерянность.
— Я так понимаю, вы — посол Краловц?
— Мы не придерживаемся формальностей. Зовите меня просто Градец.
«Ты, без сомнения, не придерживаешься правил», — думал Дортмундер, глядя на то, что должно было быть само по себе вещью, простым предметом. Это покоилось на куске черного бархата и почему-то освещалось голубым светом. Оно выглядело гораздо меньше, чем ожидал Дортмундер. Возможно, молодая девушка из средневековья не была очень высокого роста. Под лучами голубого света кость мерцала неземным блеском, как если бы это была отполированная слоновая кость, клык слона, а не нога умершей святой. Удивительно белая с едва различимым бледно-голубым отливом, какой можно увидеть только на очень бледной коже.
Мысли Дортмундера о реликвии прервал Джон Мицкельмусс, который нахмурившись, спросил:
— Диддамс?
— Валлийское.
На этом, как правило, и заканчивался разговор, но внезапно он добавил:
— Я знал одного Диддамса из Кардиффа.
— Может быть, — ответил Дортмундер.
— Подойдите взглянуть на реликвию, — позвал его Градец.
