— Кто?
Вопрос не требовал разъяснений. Все и так было понятно. А мне словно дали стакан воды после длительного забега под раскаленным солнцем. И, постепенно успокаиваясь, я уже хотела было рассказать о встрече с Огненным, как вдруг услышала сдавленное:
— Сэн, купол!
И короткий ответ:
— Уже.
Резко подняв голову от мужской груди, увидела, как тьма… моя проклятая ненасытная тьма… окутывает нас плотным коконом, а вокруг вспыхивает светящаяся сеть магического щита, за границей которого осталась Ырли. Стало понятно, куда девалась моя жажда, а еще… стало жутко. Потому что белое лицо Кир-Кули начало сереть, а обычно чистые глаза — затуманиваться, как у слепого.
— Поцелуй меня, айка! — приказал он. Его голос охрип, а губы скривились, будто от муки.
Я просто не посмела отказать. Поднялась на носочки, потянулась, а в следующий миг была оторвана от холодной земли и сжата в почти болезненных объятиях. Этот поцелуй не имел ничего общего с теми, что были до. Жесткий, бешенный, лишенный какого-либо налета нежности. И я отвечала, как могла, потому что иначе б просто не выдержала. Сердце колотилось, как бешенное, ногти царапали плечи мужчины, из которого я продолжала тянуть энергию. Почти ощутимо и совершенно бесконтрольно. Его клыки расцарапали мне губу — поцелуй стал с привкусом крови и… света. Радужного, волшебного и невероятно вкусного.
Когда он упал, я рухнула сверху. Тьма недовольно заклубилась, возвращаясь ко мне за спину. Дрожащей рукой я потянулась к его щеке, на которой отчетливо проступили какие-то черные разводы. Аше-ар не шевелился, не реагировал на мои прикосновения, он вообще не подавал никаких признаков жизни. Я чуть не заскулила от отчаяния, хотела было наклониться, чтобы послушать, бьется ли его сердце, но меня резко сдернули с блондина и, схватив в охапку, оттащили от Кир-Кули.
— Он, он… — кажется, я укусила Сэн, пытаясь вырваться, чтобы вернуться к стражу.
— Жив он, — этих двух слов вполне хватило, чтоб остудить мой идиотский порыв. — И будет жить, если не добьеш-ш-шь. — Маг шипел, но скорее по привычке, нежели со злости. Он был серьезен, сосредоточен и даже как-то отстранен, что ли. Поняв, что я успокоилась, поставил меня на ноги, оглядел придирчиво и сказал: — Ты ведешь себя странно, — он кивнул на «крылья», потом взглянул на лежащего на земле аше-ара.
— Моя тьма… она хочет… — начала оправдываться, но маг перебил:
— Ты и есть тьма, сейлин. Ты его хочешь! — Черт! Даже и возразить нечего. — Но такими темпами угробишь всех троих.
