Первым коварный удар нанес Сен-Шевиот, пронзив руку Гарри Роддни. Тот выронил шпагу, но тут же с изумительным проворством быстро поднял ее и смерил барона убийственным взглядом.
— За Флер, — проговорил он, учащенно дыша.
Присутствующие наблюдали за дуэлью, затаив дыхание. Маркиз тихо проговорил:
— Господи, какое великолепное зрелище!
Флер и Певерил, нервно сплетя пальцы, наблюдали за поединком не с удовольствием, а с чувством возрастающей тревоги.
— О Боже, не дай папе умереть! — беззвучно молилась Флер.
Сейчас противники сражались с каким-то дьявольским остервенением.
— А это, — произнес сэр Гарри, — за то, что произошло в Бастилии…
И, молниеносно развернув запястье, он вонзил острие шпаги в правое плечо противника.
На этот раз барон выронил шпагу. Он пробормотал проклятие. Гарри, тяжело дыша, стоял, ожидая, когда противник поднимет оружие с земли.
И снова они схватились в смертельном поединке. На тихой лужайке раздавались лишь звон шпаг и прерывистое дыхание сражающихся. Пот застилал глаза обоих. На лице Сен-Шевиота теперь появилось новое выражение — неуверенности в себе. Впервые в жизни он ощутил страх.
— Это за черного выродка, которого произвела на свет ваша дочь, — прорычал он, пытаясь взять верх. Однако эти слова стали последними словами Сен-Шевиота. С яростным криком Гарри сделал неожиданный выпад, стремительно подавшись вперед, и острие его шпаги пронзило сердце барона. Гарри громко повторил те слова, которые произнес этой ночью в доме Тейлоров:
— Умри, подлый пес, умри!
На губах Сен-Шевиота выступила розовая пена, он выронил шпагу и беззвучно рухнул наземь. Кровь медленно просачивалась сквозь его красивую батистовую рубашку. Снег вокруг него постепенно становился алым.
Доктор Барнстабл устремился к лежащему барону и опустился около него на колени. Быстро осмотрев его, он поднял глаза на присутствующих и испуганным голосом произнес:
— Его светлость мертв.
— Слава Богу, — произнес сэр Гарри, вытирая платком окровавленный клинок и пот со лба.
Айвор быстро повернулся, юркнул в ворота и кинулся к замку.
Флер с Певерилом выступили вперед. Девушка высвободилась из объятий возлюбленного и подбежала к отцу. Он прижал ее к своей груди.
— Бог оказался милосерден к нам. Я отомстил за тебя и нашу дорогую маму, что произвела тебя на свет, — прошептал он.
Воцарилась тишина. Гарри одевался, а доктор Барнстабл накрыл тело убитого барона плащом.
Спустя некоторое время маркиз, молча смотревший на труп Сен-Шевиота, поднял глаза и вдруг закричал:
