— Но как же теперь называть Флер? — спросил в задумчивости Певерил. — Ей нельзя снова носить фамилию родителей — Роддни.
— Увы, нет, — печально согласилась Флер.
Певерил с беспредельной нежностью посмотрел на нее.
— А может быть, вам дать мое имя? — прошептал он.
Щеки Флер порозовели. Их взгляды встретились, и она тут же отвернулась, боясь, что сердце ее сейчас разорвется. А он добавил:
— Даст Бог, когда-нибудь… Когда-нибудь это будет так.
— У меня появилась мысль, — быстро вмешалась Алиса. — Сейчас Флер может сойти за молодую вдову и назваться моей девичьей фамилией, Трелони. Родом я из Корнуолла. Итак, Флер Трелони, разве это звучит плохо?
— Очень мило, — согласилась Флер. — Я не могу выразить, насколько больше мне нравится это имя, нежели леди Сен-Шевиот.
И она вздрогнула.
— Превосходная мысль, Алиса. Итак, пусть Флер станет миссис Трелони, — подтвердил Лук.
— А что касается ее родственницы, миссис де Вир, которая гнусно предала ее, отдав в лапы этому страшному человеку, то она заслуживает… быть поджаренной на медленном огне! — сердито промолвила Алиса, вскидывая красивую голову.
При упоминании о слабохарактерной, низкой и подлой Долли Флер снова задрожала. Она не отважится даже приблизиться к Найтсбриджу, где проживает Долли с семьей.
— Я тоже обязательно найду себе какую-нибудь работу. Я не могу полностью зависеть от вас, Алиса, или от вас, — добавила она, поворачиваясь к Певерилу.
Но он страстно схватил ее руку и поцеловал.
— Флер, дорогая, не лишайте меня этой великой привилегии… и надежды на будущее! — с жаром произнес он.
Она лишь вздохнула, но глаза ее наполнились слезами, на этот раз — слезами счастья. Находиться здесь, с этими милыми жизнерадостными людьми, которые готовы лелеять ее, было сладчайшим бальзамом, излившимся на ее израненное сердце.
Этим вечером, ужиная с Тейлорами и Певерилом, она почувствовала облегчение, какого еще ни разу не ощущала после гибели родителей.
В тот же день, ознаменованный для Флер началом новой и лучшей жизни, в замке Кадлингтон царила невероятная суматоха. Покой золотого солнечного дня разлетелся буквально вдребезги, стоило миссис Динглефут заглянуть в опочивальню ее светлости. Все началось с пронзительного крика домоправительницы. Затем она подобно фурии устремилась к слугам. На кухнях и в кладовых замка началось нечто невообразимое. Но вначале все решили, что миссис Д. обнаружила «безумную миледи» мертвой в ее покоях.
Разумеется, ничто другое не смогло бы больше обрадовать миссис Динглефут. Но вместо бездыханного тела ее светлости она, отперев дверь, обнаружила, что покои пусты, «птичка» упорхнула, а огромный волкодав блаженствует над мозговой косточкой у дверей.
