Она виновато улыбается мне, но её глаза не лгут. Я не улыбаюсь в ответ. Я знаю, что она делает. Она пытается представить всё так, будто в произошедшем нет ничего ужасного.
Сколько лет это продолжается? Мой желудок сжимается от мысли о маленьком мальчике с взъерошенными тёмными волосами и ярко-зелёными глазами, с которым обращаются как с бездомной собакой.
— Ладно, — выдавливаю я. — Спасибо за ужин. Я пойду вниз попрощаться.
— Дверь слева по коридору. — Это всё, что она говорит в ответ.
Когда я нахожу эту дверь, то сперва думаю, что его мама ошиблась. Или я перепутала двери. Было очень темно, и я ухватилась за перила, чтобы не оступиться и не сломать себе шею.
— Лэнден? — шепчу я в темноту.
— Ты почти на месте. Сделай пять шагов и поверни направо. Дай мне руку. — У него глухой и низкий голос. Раненый. Рассерженный.
Я делаю всё так, как мне было сказано, и наконец чувствую под рукой шероховатую поверхность потёртого кожаного дивана.
Я опускаюсь на сиденье рядом с Лэнденом. Проходит минута, но никто не произносит ни слова. Пока наконец я не взрываюсь:
— И часто так?
— Смотря что ты подразумеваешь под словом «часто».
— Господи, Лэнден. Это не нормально. Он тебя бьёт. — Я нахожу в темноте его ладони и обхватываю их своими. Не знаю, как успокоить его, не знаю, как утешить. Но мне так этого хочется!
— Это просто происходит, — весь его ответ. Его тон, серый и невыразительный, разрывает мне сердце, сдирает кожу и оставляет нервы оголёнными.
Мне хочется обнять его. Поцеловать, поглотить. Заставить его забыться. Успокоить его, как он успокаивал меня. Я делаю несколько глубоких вздохов и поворачиваюсь к Лэндену. Я не вижу этого, но чувствую, что сейчас он весь напряжён, что сейчас он сидит, сжав кулаки.
— Мне так жаль. — Я нежно обвиваю руками его шею, притягивая к себе.
Он слегка фыркает в ответ:
— Жаль? Какого чёрта, Лайла? Не извиняйся за то, что мой отец напился и показал себя таким дерьмом по отношению к тебе. Так только хуже. Я должен был выбить этому козлу все зубы.
— Нет, не должен был. Ты же сказал, он пьян. Никакая сила этого не изменит.
— Кроме выстрела, — еле слышно замечает он и откидывается назад.
Я открываю рот, чтобы возразить, но Лэнден кладёт голову мне на колени и глубоко выдыхает. Я запускаю пальцы в его волосы.
— Болит? — спрашиваю я, слегка прикоснувшись к его челюсти. Здесь слишком темно, но пальцами я ощущаю, что она опухла. В горле застревают слёзы. Это не поможет Лэндену. И к тому же я никогда ни перед кем не плакала. С самого детства.
