«Ну что за люди! Вот, порой, ясно как божий день, почему вместо того, чтобы осваивать глубины космоса, мы тут гниём заживо в бетонном параллелепипеде! Так что не верю я, Проповедник, в эти твои сказки. Я, скорее, в «Розу мира» поверю, в наличие параллельных вселенных и скрытых от нас многомерных пространств».
Оказывается, Проповедник Андреева не читал. Ладно, попробую объяснить. Проповедник переспрашивает, просит зачем-то, чтобы Сестра подтвердила. Остальные, по-моему, просто тупо слушают, выключив мозги.
А что касается того, что бы я спросил… У меня, конечно, накопилось множество вопросов. Нет, я не буду спрашивать всякую чепуху, вроде «как ты мог допустить всё это?». В конце концов, если это действительно Бог, то, как творец мира, он, по-моему, имеет полное право сделать с ним всё, что ни пожелает. Может, я его спрошу тогда: «А ты, правда, Бог?». Хотя почему это я к Богу так запанибрата на «ты»? Может, лучше: «Уважаемый Бог, Вы действительно являетесь создателем этой Вселенной со всеми её кварками, квазарами и бозонами?». Нет, так как-то уж слишком официально, ерунда какая-то, опять же почему «Вы»? Придумал, спрошу-ка я вот что: «Бог, как мне можно к Вам обращаться?»
И тут меня вдруг внезапно «накрывает». Где-то изнутри растёт и поглощает чувство всеобщей связи со всем миром. Сначала становится невыносимо фиксировать взгляд, словно кто-то пытается ткнуть в глаза веткой. Приходится прикрыться веками и сверху ещё ладонями, чтобы спрятаться от уколов. Электрик что-то тихонько шепчет на ухо Макарке, но я слышу отчётливо каждое слово.
По всему телу бегут муравьи, дыхание становится таким, словно я бегу стометровку. Перед глазами мелькают мои ноги, одетые в кроссовки. Я стараюсь дойти до финиша, мне нужно получить пятёрку. Мои собеседники, сидящие перед костром, остаются далеко позади, я разбегаюсь и прыгаю прямо в затемнённую комнату, где смотрят диафильм, экран которого стремительно увеличивается в размерах. Теперь я маленький бегущий человечек на фоне стометровой белой стены летнего крымского кинотеатра.
На экране мальчик и девочка лет семи, увлечённо разглядывают гениталии друг друга, оттягивая до предела резинки трусов. Световая треугольная дорога кинопроектора сменяется длинным и пустым коридором коммуналки. Я устал бежать и тихонько крадусь, опасаясь страшно тёмного поворота направо. От отсутствия движения мне становится очень холодно, зато вокруг немного светлеет.
