Объеденные костяки встречались куда чаще.
Подвижные тела встречались куда чаще. Оборачиваясь на шум мотора, они, ковыляя одинаковой походкой беременной утки, по мере сил спешили навстречу машине. Игорь их легко объезжал, при этом стараясь не подставлять левую сторону. Помнил про того ловкого попрыгунчика. И эта тактика оправдалась, еще несколько мертвяков бросались с неожиданной прытью как только дистанция сокращалась до нескольких шагов. Один даже ухитрился подставить голову под удар стойкой. Может ему при этом шею свернуло, но Игорь даже не обернулся.
Вот теперь он готов их убивать. Уже несколько раз видел лежащие тела, над которыми пировали эти твари. И лишь в одном случае это была собака, во всех других люди.
На всю оставшуюся жизнь запомнилась дряхлая старуха которая, потеряв где-то вставные челюсти, пыталась голыми деснами отгрызть сочный кусочек. Очень непросто разглядеть такие детали с не так уж и медленно движущейся машины, но бабка будто специально позировала, развернулась вовремя, оскалилась. У кого есть глаза, такое не пропустит.
Глаза у Игоря были.
А вот и город, точнее его промышленная окраина. Надо лишь пересечь кольцевую дорогу, но развязка здесь удобная, ее недавно сделали, даже в час пик заторов не бывает. Ну а сейчас, когда на дороге всего одна машина, можно вообще не оглядываться по сторонам.
В этот миг над машиной пронеслась длинная распластанная тень и тут же позади ослепительно сверкнуло, по ушам ударил тысячетонный молот. Игоря будто нашкодившего котенка вышвырнуло через проем отсутствующей дверцы, тело покатилось по асфальту, болезненно соударяясь с ним локтями, коленками, головой и прочими уязвимыми местами.
Когда всякая инерция погасла и он, наконец, остановился, сил не осталось даже дышать. В ушах гудел церковный набат, заглушающий все прочие звуки мира картинка перед глазами неузнаваемо расплывалась. Вроде бы в поле зрения еще раз промелькнуло что-то длинное, похожее на огромный тонкий крест, но сфокусировать взгляд не получилось.
Да и не хотелось. Состояние схожее с тем, что испытал пару лет назад, когда сверзился с крыши на груду мешков с зерном. Не покалечился, но посадка вышла не из мягких: померк дневной свет; дух выбило так, что некоторое время балансировал на тонкой границе между темнотой и явью.
А сейчас все гораздо хуже. Больно, мерзко, непонятно и дико. Тело вроде бы на месте, судя по испытываемым мукам, но оно при этом ухитряется не ощущаться.
