Я ощутила, как по спине пробегает липкая струйка пота. А ведь Ирмерий может оказаться прав. Что если все эти загадочные заявления декана о том, что он что-то обо мне знает, не более чем игра. Но чего лорд Байдерн добивается? Снова уничтожить то, что дорого его недругу? От этой мысли стало так плохо, что перед глазами поплыли темные пятна. Голова закружилась. Если бы я не лежала на койке, то точно бы упала. Насколько я могу доверять тому, кто назвался моим защитником?
— Ирмерий, что ты еще о нем знаешь? — преодолев слабость, тихо спросила я. — Пожалуйста, расскажи мне.
— Он высший дроу, из благородной семьи. Ему уже около пятисот лет. Мы почти что ровесники, — заговорил ректор. Ему пришлось прервать целебное воздействие. Он явно не мог сейчас на нем сосредоточиться. Взял меня за руку и, мягко перебирая мои пальцы, продолжил: — Его семья долго прожила на восточных территориях. Во время одного из восстаний родителей Байдерна убили. Ему тогда было шестнадцать. И до этого он никогда не был где-то еще. Родился и вырос на востоке. Когда семейные владения сожгли, ему пришлось переехать. Так получилось, что у приютившей его родни не было других наследников, и он унаследовал все. Сделал головокружительную карьеру при дворе, подружился с Ринадием, который позже стал королем. Что касается личной жизни, то она никогда не занимала его слишком серьезно. Байдерн легко сходился с женщинами и так же легко расходился. За всю жизнь ни одной серьезной привязанности. Самые длительные его отношения были с одной горожанкой, которую он обеспечивал в течение трех лет. Потом вышвырнул, как мусор, и ее дальнейшая судьба его не заботила. У Байдерна хорошая интуиция и он знает, с кем лучше заводить деловые связи. Он всегда наверху, знает все и обо всех. В последнем ему неплохо помогает его должность. Если честно, я не вижу смысла в его пребывании на посту декана Темной Академии. Но он не собирается оставлять его. Может, это еще один способ позлить меня.
— Боюсь даже представить, как тебе приходится, — с сочувствием сказала я. — Постоянно видеть рядом того, кто лишил тебя любимой женщины.
— Будешь смеяться, но он не раз набивался мне в друзья, — с горькой усмешкой сказал Ирмерий. — Пытался оставить наши трения, как он это называет, в прошлом. Говорил, что по сути не испытывает ко мне неприязни и даже оказал услугу, сделав то, что сделал.
У меня сжалось сердце. Каким же черствым нужно быть, чтобы высказать такое тому, кому причинил столько зла! Ладно, сказал это мне, но не Ирмерию же…
